47 
Джоан не желает видеть его. Она ясно дала это понять. Возможно, она обзавелась новыми друзьями. Филип внутренне напрягся. Или возобновила отношения со старыми. А что касается так смутившего Джоан заявления Криса о том, что мать еще не разобрала застеленную для него постель, то это произошло скорее по недосмотру, чем преднамеренно.
Так почему же он не торопится сказать ей, что подает на развод? Ведь именно этого он хочет, именно этого ждет от него Лори. И то, что он тянет, совсем не облегчает его задачу.
Наверное, беда в том, что последние события заставили его по-новому взглянуть на Лори, И хотя он по-прежнему желал обрести свободу, Филип вовсе не был уверен, что хочет жениться на женщине, в которой так мало сочувствия к невинному ребенку. А Крис – невинный ребенок. Если не нечто большее, вынужден был признать Филип. Сможет ли он причинить ему боль?
Но это неизбежно, возразил себе Филип. О, Джоан чертовски умна, этого у нее не отнимешь. Она, должно быть, предвидела, что он будет чувствовать, ближе познакомившись с мальчиком, как трудно будет отделить реальность от вымысла. Крис искренне верит, что Филип его отец. Что бы он ни делал, как бы часто ни пытался это отрицать, мальчик никогда не поверит обратному.
Филип поежился. Он был в одних шелковых трусах и теперь, решив, что пора уже принять душ и начать день, стал отворачиваться от окна. Но неожиданно его взгляд привлекло какое-то движение в дальнем конце улицы. Черный «ниссан» спустился с холма, свернул во двор гостиницы, и ошеломленный Филип услышал знакомый скрежет тормозов, когда машина резко затормозила у дверей паба.
Ему ни к чему было смотреть на номер, чтобы понять: это его машина. Вернее, машина, которую он одолжил Джоан. Вот только он не мог понять, что она здесь делает.
Осмотревшись вокруг, Филип решил, что нужно одеться. Он сомневался, что Джоан в такую рань решила нанести визит владельцу гостиницы, и совсем не хотел, чтобы его снова застали без рубашки.
Но Филип только успел вытащить майку из рюкзака, когда в дверь робко постучали. Решив, что ему нечего стыдиться, он поспешил открыть.
Как он и ожидал, на пороге стояла Джоан, и румянец на ее щеках стал еще ярче, когда она заметила, что грудь и ноги мужа обнажены.
– О, – едва ли не разочарованно протянула она, – ты уже встал.
Филип склонил голову набок.
– А ты на это не рассчитывала? – спросил он, а затем разглядел то, что она сжимала в руке. Пачку банкнот, которую он оставил на столе, уходя вчера вечером. Неужели Джоан собиралась подсунуть деньги ему под дверь? – Ты надеялась на то, что я еще сплю?
Джоан вздохнула и протянула ему пачку.
– Не имеет значения, – натянуто произнесла она. – Это, кажется, твое. – И попыталась всунуть ему в руку деньги, но безуспешно. – Пожалуйста, возьми их.
Филип отрицательно мотнул головой.
– Нет. Я оставил их тебе.
– Да, я понимаю. – Джоан на миг поджала губы. – Но, что бы ты обо мне ни думал, я никогда не была содержанкой и не собираюсь ею становиться. Да, конечно, ты помогаешь нам сейчас – во всяком случае, моей матери, – однако это не имеет никакого отношения ко мне. Денег, которые ты даешь на Криса, вполне достаточно.
Филип начинал злиться.
– Я даю деньги тебе, а не Крису, – сердито произнес он. – И ты это знаешь.
– Все равно. – Джоан помахала банкнотами перед его лицом. – В любом случае, я их не возьму.
Филип на мгновение стиснул зубы.
– Может, мы поговорим об этом, когда ты войдешь? – сказал он, почувствовав, как из коридора потянуло холодом, и сообразив, что их может услышать кто угодно. – Если только ты не хочешь, чтобы вся деревня узнала о наших делах.
Джоан покачала головой.
– Просто возьми эти деньги, – устало произнесла она, и Филип понял, что она измучена не меньше его.
Как и он, Джоан, видимо, не сомкнула ночью глаз, и на ней по-прежнему были тот же голубой свитер и черные брюки, что и накануне вечером. То, что цвет свитера удивительно подходит к ее глазам, он тоже отметил накануне. Но теперь эти глаза были мрачными и встревоженными, и Филип снова не мог не почувствовать своей ответственности за нее.
Филип протянул руку. Он заранее знал, что Джоан неверно истолкует его жест, решив, что он соглашается взять деньги. Но вместо этого он схватил ее за запястье и дернул на себя. Потеряв равновесие, Джоан споткнулась о порог и упала бы, если бы Филип не подхватил ее.
Это было ошибкой. И какой ошибкой! – думал Филип, глядя в испуганные синие глаза и чувствуя, как бешено пульсирует кровь в жилах. Он захлопнул дверь, толкнув ее плечом, и попытался взять себя в руки, но одно лишь то, что Джоан так близко, вызывало в нем нестерпимое желание.
47 
