Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
28 
Ипполлит Квасс кивнул. Вскоре он попрощался и вышел. На углу его догнал запыхавшийся Алек.
— ПАН ИППОЛЛИТ!
— Что случилось?
— Я хотел вам сказать… — Алек смущенно опустил голову.
— О чем ты хотел мне сказать, юноша? — Ипполлит Квасс проницательно взглянул на него. — Может быть, о манипуляциях с отмычкой?
— Как вы догадались? — прошептал красный как рак Алек.
Ипполлит Квасс только коротко рассмеялся.
— Теперь мне ясно, почему ты жаловался на усталость, а также, отчего твои спортивные результаты так резко понизились. — Он вынул из кармана газету. — Ведь ты проиграл последнюю встречу…
— Умоляю вас, не говорите об этом тетушке. Она не давала мне ключей и требовала, чтобы я все вечера проводил дома…
— А ты вечерком любил вырваться на свободу и, когда все засыпали, вылезал в окно.
— Гениально! — прошептал Алек.
— И поэтому окно в вашей комнате никогда не было закрыто. Но, если тебе не удавалось вернуться раньше пана Фанфары, который всегда запирал на ночь окно, — путь был отрезан, и ты открывал дверь отмычкой.
— Вы гениальный человек! — простонал Алек.
— Не гениальный, а просто — умеющий думать.
— Как вы обо всем догадались?
— Это было не так уж трудно.
Ипполлит Квасс вынул из кармана билет в кинотеатр на ночной сеанс и трамвайный билет.
— Я нашел это в кармане твоего плаща, юноша. Остальное — результат логического мышления.
— Пан Ипполлит, я не развлекался, а работал. Мне хотелось накопить денег на мотоцикл, вот я и поступил билетером в кино. По субботам сеансы кончаются в первом часу ночи, я не хотел об этом говорить тете и дяде, они бы мне не позволили работать так поздно. Но это только до июля. В июле куплю мотоцикл, и с кино покончено.
— Ловлю тебя на слове, юноша, — заметил Ипполлит Квасс.
Глава V
Ресторан «Аризона». — Алек не вернулся домой. — По следу Венчислава Неприметного. — Стальная западня.
Когда Ипполлит Квасс в сопровождении пана Цедура и Алека в восемь часов вошел в ресторан «Аризона», зал был уже переполнен и официанты с трудом пробирались между тесно сдвинутыми столиками. Концерт только что начался. На маленькую сцену вышел переодетый ковбоем пан Фанфара с саксофоном. Его встретили громкими овациями.
Наши гости напрасно искали глазами свободный столик. Неожиданно перед ними, как из-под земли, вырос официант.
— Пан Ипполлит Квасс? — осведомился он.
— Да, это я.
— С вашего разрешения, по просьбе пана Фанфары, для вас заказан столик.
Ипполлит Квасс бросил полный признательности взгляд на сцену. Пан Фанфара улыбнулся и подмигнул ему с видом заговорщика.
Сыщик и его товарищи заняли места возле столика у окна, заказали лимонад и с любопытством огляделись по сторонам. К несчастью, в эту минуту был объявлен антракт и начались танцы. Замелькали пары.
— В такой толчее трудно будет кого-нибудь узнать, — сказал Алек.
— Я пойду на разведку, — предложил пан Цедур.
— Надо пригласить кого-нибудь танцевать, дружище. Если будешь просто так путаться между парами, наверняка обратишь на себя внимание Венчислава Неприметного. Это невероятно осторожный бандит. Малейшая оплошность, и все пропало.
Пан Цедур двинулся на поиски партнерши. Почти все дамы были заняты, и он вынужден был пригласить весьма дородную особу, весившую, должно быть, не менее ста килограммов. Он вернулся на место весь потный, ноги у него подкашивались.
— О, per Вассо!.. Per Bacco! Оценит ли когда-нибудь этот несносный Марек мое самопожертвование!
— Ну, так что же, — нетерпеливо спросил Ипполлит Квасс, — удалось ли вам найти Венчислава Неприметного?
— Да… пан Ипполлит, мои усилия были не напрасны: среди танцующих я заметил бородача, внешность которого соответствует вашему рассказу о Венчиславе Неприметном. Этот бородач танцует в другом конце зала и держится очень настороженно. Я заметил, как он бросал беспокойные взгляды через плечо своей партнерши.
— Ну и отлично, теперь мы по крайней мере знаем, что Венчислав Неприметный находится в зале, — сказал довольный Ипполлит Квасс. — Давайте не терять его из виду.
Музыка смолкла, танцующие вернулись к столикам.
— Я должен узнать, где он сидит, — сказал сыщик.
— Зал переполнен, carissimo mio.[12] Как вы это сделаете? — спросил пан Цедур.
28 
