60 
— А Тони приглашен? — чуть слышно спросила Карен, ощущая дрожь в коленях и ломоту в паху.
— Да, конечно! Так вы придете?
— Непременно.
Ей вспомнилось, что маркизу нравится после охоты расслабляться оральным сексом, и она облизнула губы, словно наяву представив, как входит в рот его фаллос, как сперма стекает по подбородку. Из мира фантазий ее вернул на землю гортанный голос конюха:
— Я займусь лошадьми, сэр!
— Хорошо, — ответил Мэллори. — И вели поварам освежевать дичь.
Тейт многозначительно подмигнул Карен, намекая на то, что он ждет ее в сенном сарае. Она покосилась на удавчика в его штанах и густо покраснела, подумав, что не мешало бы позабавиться с ним перед ужином, сравнить его член с фаллосом Синклера. Это избавит ее от невольной робости в общении с маркизом, в присутствии которого она цепенела. Мэллори все еще обнимал ее за талию, и Карен поежилась, изнемогая от желания отдаться ему.
Не успела Карен улечься поудобнее в наполненной горячей водой ванне, как зазвонил телефон. Она сняла трубку мокрой рукой и услышала самодовольный голос Тони:
— Я привез нашего американского гостя!
— В самом деле? — Карен потянулась за сигаретой и зажигалкой, приготовившись слушать рассказ о торжественной встрече миллионера на вокзале. — Ну и каково же твое первое впечатление?
— Он вполне нормальный парень, с ним легко общаться.
— А его секретарь? — Карен села на край ванны и закурила, понимая, что разговор затянется.
— Она серьезная и вполне симпатичная американка. Жаль, что она носит очки и не обладает вкусом в одежде. Кажется, она по уши влюблена в своего шефа. Короче говоря, типичная американская секретарша.
— Я думала, что его секретарь — мужчина, — сказала Карен.
Тони расхохотался:
— Извини, что разочаровал тебя! Не думал, что тебе мало мужчин из замка.
— Не хами! — Карен улыбнулась и стряхнула пепел в пепельницу из морской ракушки.
— С каких это пор я стал хамом? — возмутился Тони. — Разве я не был всегда предельно нежен с тобой? Да, кстати, Мэллори пригласил нас на ужин. А еще он сказал, что вы охотились в мое отсутствие. Тебе нельзя верить! Стоит мне отлучиться, как ты ложишься под кого-то и раздвигаешь ножки. А я-то думал, что ты ненавидишь маркиза. Вот уж действительно, от ненависти до любви один шаг!
— Мне хотелось взглянуть, как охотится Лейла, и не более того! — вспылила Карен, злясь на Тони за то, что он смеется над ее чистыми чувствами и выставляет ее похотливой дурой.
— Ах вот оно что! Теперь тебя заинтересовали соколы! Какая удивительная тяга ко всему новому, — продолжал ерничать Тони, намекая на зоофилию.
— Да, я всегда была любознательной! И что в этом плохого?
— Нет, ничего. Успокойся! Итак, вернемся к программе этого вечера. Сначала ужин, затем осмотр библиотеки, а на десерт — ознакомление с рисунками Дика Бедуэлла. Как тебе нравится такая программа?
— А кто еще будет присутствовать на банкете? — спросила она.
— Армина и Патти. Ирвину нравятся симпатичные девушки, поэтому советую надеть лучшее платье. И никаких чулок!
— Заткнись, Тони! — закричала Карен, утратив самообладание. — Я не собираюсь вертеть задницей перед американцем, пусть лорд Бернет на это не рассчитывает.
— Остынь! Никто и не просит тебя соблазнять нашего гостя. Просто нужно поднять ему настроение. Если потребуется его ублажать, Армина с этим справится, она девушка без комплексов. Мне за тобой заехать, или ты будешь строить из себя самостоятельную девушку?
— Я приеду сама, когда буду готова. Все, пока!
Карен оставила аппарат рядом с ванной, на случаи если позвонит кто-то еще. Она основательно подготовилась к омовению: обмотала полотенцем голову, поставила на пол бутылку холодного белого вина и бокал. Сделав глоток, она вытянулась в теплой воде, пахнущей жасмином, закрыла глаза и стала слушать музыку.
После просмотра видеокассеты с записью оперы «Саломея» она купила в магазине аудиокассету. И теперь с наслаждением слушала проникновенное сопрано певицы, исполняющей арию сумасбродной принцессы. Пение было столь прекрасным, что по спине Карен побежали мурашки.
Она стала теребить соски, представляя себе золотистые глаза Мэллори. Музыка обрела наивысший накал, отображая сцену, в которой Саломея берет отрубленную голову Иоанна и целует ее в губы. Рука Карен скользнула в промежность, палец стал тормошить клитор. И вместе с заключительными аккордами оркестра стены ванной сотряс ее истошный визг.
60 
