Особенно,... 
4 
В санатории «Солнечный берег» каждый год отдыхала женщина, которую пятидесятилетний лысеющий полковник любил страстно и нежно, как мальчишка. Женщине исполнилось сорок. Она имела мужа и сына. Ни она, ни полковник не могли уйти из своих семей в силу многих обстоятельств. Их роман длился одиннадцать лет. Кто-то знал о нем, кто-то догадывался. Но никто, даже непосредственный начальник Константинова генерал Фролов, не мог предположить, что десятилетний сын Елизаветы Максимовны Белозерской Арсений — сын полковника, хотя мальчик удивительно походил на Константинова.
— Думаю, не надо тебе объяснять, что все должно быть сделано быстро и тихо. Ты отправляешься на побережье не по служебным, а по личным делам, к своей Лизавете. Если начнется вой в средствах массовой информации, не только моя голова полетит, но и твоя тоже. С марионеткой ты быстро разберешься. А вот коли там в горах сидит Ахмеджанов, живой и выздоравливающий, и тебе удастся аккуратно вычислить его и доставить в Москву, так, чтобы никто очухаться не успел, — вот тогда впору стать тебе сразу генералом. Хотя, — Фролов развел руками, — не дадут тебе генеральских погон. Слишком уж путаная у тебя личная жизнь.
— Ничего, — улыбнулся Константинов, — по мне и полковничьи погоны хороши.
— Обрати внимание на доктора Ревенко Вадима Николаевича, — продолжал Фролов, — он работает в областной больнице, считается самым талантливым хирургом в области. В последнее время частенько наведывается в горы. Там, конечно, и беженцы, и местные жители нуждаются в медицинской помощи. Визиты доктора вполне понятны и законны. Но Ревенко пасут чеченцы и смежники вниманием не обижают. Ты перехвати инициативу, а то мало ли, вдруг смежникам придет в голову взять хирурга. Знаешь, они ведь долго раскачиваются, а потом бац — и выдадут какую-нибудь глупость, хоть стой, хоть падай! Арестовать этого Ревенко — верх глупости. Если он и вправду выковыривает осколки из чеченцев, его можно отлично использовать в наших с тобой интересах. Вполне логично, что для своих полевых командиров, а тем более для Ахмеджанова, они возьмут не кого попало, а лучшего врача. Ты посмотри о докторе кое-какие материалы и подумай, как к нему лучше подступиться, чтобы, с одной стороны, не засветить перед чеченцами или смежниками, а с другой — не спугнуть.
После ухода Константинова генерал стал задумчиво листать папку с материалами на трех кандидатов. Дерьма хватало на каждого — на всех поровну. Кто из них?..
Читая предвыборную листовку кандидата на губернаторский пост с простой русской фамилией Иванов, генерал хмыкнул:
"Дорогие сограждане! Родные мои земляки! Выбирая нового губернатора, вы выбираете будущее своих детей. Вы устали от лживых заверений, будто те, кто хочет править вами, честны и бескорыстны. Вы знаете сами — никто не чист, никто не безгрешен. За каждым стоит криминальный капитал. А я, Вячеслав Иванов, не желаю вам врать. Я слишком уважаю и люблю вас, своих земляков. Да, за мной стоит и криминальный капитал в том числе. Но я использую его вполне сознательно. Я хочу вывести наконец теневую экономику на свет божий. Пусть она работает на нас!
Ни для кого не секрет, наш край давно уже находится в руках крупных криминальных структур. Воевать с ними — значит проливать кровь и в итоге проиграть. Пора наконец признать: только в союзе с ними мы сумеем превратить наш прекрасный край в Ниццу и Майами, сделать его крупнейшим и престижнейшим курортом мира.
С нами Бог!"
— Ну, ты даешь, комсомолец! — развеселился генерал, глядя на фотографию кандидата. С фотографии радостно улыбалась круглая, курносая физиономия. Ранняя лысина была прикрыта наискосок длинными светлыми прядями.
— Как моя дочка называет такую прическу? Внутренний заем! — вспомнил генерал и развеселился еще больше.
* * *
Дождь лил целый день. Внизу, у хозяйки, кричало радио, и Маша слышала уже в третий раз, что в Москве тридцать градусов жары, безоблачно и сухо.
«В Березках земляника поспела, — грустно думала она, — мама варенье варит. А я сижу здесь, в чужих четырех стенах, и даже читать не могу — так орет радио. Неужели не надоедает слушать с утра до вечера про памперсы-сникерсы и про чеченских террористов? А скоро она включит телевизор, начнутся сериалы. Она опять постучит мне в дверь и позовет смотреть. Она не представляет, что можно не смотреть сериалы. А я считаю: они хороши только в качестве сильнодействующего рвотного средства. К вечеру проспится хозяйкин сынок, к нему опять явятся гости… И ради этого стоило врать родителям? Они с таким трудом наскребли мне денег на дорогу, хотели, чтоб отдохнула девочка».
4 
