107 
Для фортепиано место было явно не предусмотрено, его примостили между вазонами с глициниями, над которыми расположились яркие лампы. За деньги даже цветы можно заставить расти под землей.
— Извините, но так надо, — и охранник наскоро обыскал Фагота.
Ни ножа, ни пистолета он, естественно, не обнаружил. Никита сел к инструменту, поднял крышку и коснулся клавиш. Он играл тихо, для себя, обрывая мелодии. В ожидании прошло полчаса или больше, Никита не следил за временем.
Наконец, в коридоре послышался смех Розы и несколько визгливый голос олигарха. Они вошли шумно. Фагот даже не глянул на них. Сразу же заиграл. Он старался не вслушиваться в то, что делалось в помещении. Но возбужденный голос Розы помимо его делания будоражил сознание. Было больно слышать знакомые слова, адресованные другому мужчине. Олигарх пил мало, зато Розе все время подливал, ее бокал не пустовал. Наконец Роза решила, что нужный момент наступил.
— Я скоро вернусь, — сказала она.
— Ты куда?
— Неприлично спрашивать женщину о таких вещах.
Роза, как была обнаженная, скрылась за дверью. Гусовский обмахивался краем простыни. Он сидел в плетеном кресле и пытался заглянуть через свой живот, узнать, что делается ниже.
— Ефим Аркадьевич, — негромко позвал Фагот.
Олигарх вздрогнул. Он забыл, что не один и не ожидал, что Никита позволит себе обратиться к нему.
— Да.
— У вас большие проблемы с государством.
— Не в первый раз.
— Я могу помочь вам решить их.
Гусовский засмеялся, наглость музыканта позабавила его. Никита закрыл крышку инструмента и, не дав Гусовскому опомниться, подошел к нему, сел в кресло Розы. Затем снял темные очки, заглянул олигарху в глаза и положил на стол камень.
— Вы слышали о том, что с английской королевской выставки в Кремле был похищен бриллиант Романовых?
— Камень впечатляет.
— Это тот самый. И ФСБ, и менты готовы дорого заплатить тому, кто вернет его. Не деньгами, конечно. Олигарх задумался, улыбка тронула его тонкие губы.
— Они готовы дорого заплатить и тому, кто укажет им на похитителя, — сказал он.
— Вы, Ефим Аркадьевич, можете купить камень у меня. И лично вручить его премьеру, директору ФСБ, министру внутренних дел, прокурору. Услуга за услугу, вам все простят. Гусовский, сузив глаза, смотрел на музыканта.
— Кто тебя послал?
— Я сам все придумал.
Олигарх не прикасался к камню, но пожирал его глазами. Тот мог решить все его сегодняшние проблемы.
— Сколько хочешь за него?
— Семьсот тысяч. Он стоит большего.
— Даже я не держу такую наличность дома. Пятьсот тысяч, но зато сразу, — предложил олигарх.
— Идет, — согласился Фагот, — вы единственный человек, кто сумеет вернуть его без пыли и шума. Возвратилась Роза.
— Вы уже договорились? — спросила она.
— Ты — редкая стерва, — произнес олигарх, — не могла мне сказать все сразу?
— Я лишь свела вас. И, кажется, не зря. Олигарх уже не думал о развлечении с девушкой, взгляд его сделался холодным.
— Я почти уверен, что камень настоящий, но приглашу эксперта.
Старого Хайтина охрана Гусовского доставила через полчаса. Ювелир сделал вид, что не узнает Фагота. Подсел к столику, взял камень в руку и, не раздумывая, сказал:
— Это он, не сомневайтесь, Ефим Аркадьевич. Получив свой гонорар, Хайтин выпил бокал шампанского и поинтересовался:
— Оценить камень не желаете?
— У меня для него цена специальная.
— Тогда до свидания. Роза и Никита сидели в холле. Гусовский вышел к ним с портфелем в руке.
— Пересчитывать будете? Роза открыла портфель, посмотрела на тугие пачки долларов.
— Если что-то не в порядке, мы всегда сможем обменять негодный товар?
— Разумеется, но вам не придется этого делать. А ты, парень, хоть и испортил мне сегодня хорошо начинавшийся вечер, но все равно, спасибо тебе. Как тебе пришло в голову предложить камень мне?
— Вспомнил, как вы двух иностранных заложников из Чечни освободили и проникновенно убеждали по телевизору президента и зрителей, что не заплатили за них ни доллара. Хотя похитители требовали выкуп в два миллиона.
— Я сбил цену вдвое, тогда у меня были проблемы с Советом безопасности. Извините, спешу.
— К прокурору? — поинтересовался Фагот. Гусовский лишь ухмыльнулся в ответ.
Когда просят уйти, оставаться нехорошо. Роза и Фагот доехали на машине олигарха до самого дома Тихона. Карманник протянул руку ладонью вверх.
107 
