Последние отзывы

  68  

— Хозяин положения. Хочешь — снимай осаду. Звони в милицию, приедут опера. Не хочешь — не звони.

— А что же тогда делать?

«Неужели Воронов растерялся? Не ожидал, что убьют Таранова? А чего он тогда ожидал?»

— Раскручивай! — рубанул воздух Сивко. — Сам же вчера сказал: убийца к вечеру будет найден. Вот и ищи. Хочешь сам, а хочешь, с помощником.

«Темнит Федор Иванович. Какую игру он ведет? И нервничает. Бери, Миша, паузу». И вдруг подумал: а если… Если позвонить? Отсюда можно поймать сигнал мобильной сети и вызвать милицию. Но одному не справиться. Надо нейтрализовать хозяина замка. Вдвоем они бы с Сивко скрутили Воронова, момент подходящий, а если Федор Иванович и есть убийца? И пойдет ли на такое? Посмотрел на Сивко: виду не показывает, что хочет напасть на Воронова, что ищет союзника. Нет, не пойдет. Так и самому можно доской по голове получить, да и телефона при нем нет. Не пойдет.

— Кофе хочется, — сказал он Воронову. — Надо бы проснуться.

— А у тебя, я вижу, была бурная ночь, — усмехнулся тот.

— Почему у меня? Все не спали.

— Я спал, — сказал Сивко.

— Да бросьте! Я толкнулся и к вам, и к Таранову. За пять минут до того, как услышал крик. Его в спальне не было понятно почему. А вас?

— Я спал, — упрямо повторил Сивко. Воронов глянул на того в упор и усмехнулся. Нехорошая усмешка, это называется взять на прицел.

Вниз спускались в обратном порядке. Федор Иванович шел первым, Воронов последним. В кабинете аппетитно пахло кофе, на столе стояли чашки, вазочка с печеньем, сахарница и молочник. Ранний завтрак. Картина мирная, но в одном из кресел сидел парень из охраны, в камуфляже. И тоже пил кофе.

— Ты еще здесь? — хмуро спросил Воронов.

— Так вы ж меня не отпускали!

— Можешь идти. Похоже, тебе и в самом деле подсыпали снотворного. В виски. Виски пил?

— Хлебнул глоток, — смущенно сказал парень, поднимаем — Холодно ж было!

— Иди.

— Слушаюсь!

Когда он ушел, Воронов спросил у экономки:

— Эстер Жановна, поднос на башню относили вы?

— Я.

— И спиртное?

— Да. Как вы и велели.

— Никто не входил на кухню без вас?

— Нет, никого не было.

— Вы уверены?

— Нет, никого. Вы хотите сказать, что я… — Эстер Жановна еще больше выпрямилась.

— Но кто-то же подсыпал в виски снотворное?

— Может, когда поднялся на башню?

— На глазах у часового?

— Вы меня в чем-то обвиняете, Дмитрий Александрович? — холодно спросила экономка. Самообладания она не теряла.

— Я пытаюсь выяснить, как было дело.

— Ничем не могу вам помочь: на кухню никто не заходил, ни я, ни муж снотворного в виски не подсыпали. Нам это ни к чему.

Пока продолжался допрос, он смотрел на Зигмунда. Вот кто мог подсыпать снотворное часовому! Запросто! Кто ближе Зигмунда к кухне? И к спиртосодержащим напиткам? И мотив налицо. За дочь отомстил. За унижение. Или его жена. Выключили часового и разделались с Тарановым. Спланированное убийство. А экономка врет. Еще бы! Никто же не знает, что у Ники с Тарановым был роман! Или… Воронов знает? Он же ее допрашивал! Нику! Но как хорошо держится Эстер Жановна!

И поразительное спокойствие Елизавет Петровны удивляет. Та пила теперь кофе с просветлевшим лицом. Словно бы случилось то, чего она ждала, и теперь ей стало так легко на душе! Словно бы она избавилась от кошмара. Или это следует приписать ночи любви, которой она таки добилась? Надо с ней поговорить.

Такая возможность ему вскоре представилась. Воронов дал ему карт-бланш.

— Я хочу знать, кто это сделал, — сказал тот, отозвав на пару слов. — Убил Таранова.

— А если все-таки несчастный случай?

— Это удобно всем, но…

— Человек упал с башни, накачавшись спиртным. Сорвался ночью, в темноте. Хотел рассмотреть, что там, внизу, и…

— Сразу видно: парень работал в милиции, — резко оборвал его Воронов. — Первое, что вы стараетесь доказать: он сам. Или сама. А когда не удается, хватаете кого попало и сажаете в тюрьму.

— Ох, как вам насолил следователь! Нельзя же всех под одну гребенку! Ведь экспертиза покажет наличие в крови у Таранова изрядной дозы алкоголя! Мы все пили. И пили много. С пятницы, с вечера. Вино, водку, пиво…

— Таранов пил только вино.

— Но ведь пил!

— Он себя контролировал. И вообще, кого ты выгораживаешь?

— Мне надо допросить Елизавет Петровну. Поговорить, — поправился он.

  68