33 
— Не учите меня жить, — отчеканила Виола. Видимо, это была ее коронная фраза.
Потом они расцепились и откатились в разные стороны. Некоторое время мне было слышно прерывистое дыхание обеих. Женщины сидели на татами и приходили в себя после ожесточенной схватки.
Наконец Большая Маха сказала:
— А хорошо! Хорошо же! Думаешь, я обиделась? Или разозлилась? Отнюдь. Я довольна.
— Я тоже, — усмехнулась Виола. — Ведь я выиграла этот бой. Разве нет?
— Нн, допустим. Этот выиграла… Не могу тебя понять, — внимательно посмотрела на нее Большая Маха. — То ты размазня, каких свет не видывал, а то… Просто-таки железная леди! И хватка у тебя железная. Так зачем?
— Ну, скажем, что я тоже не хочу быть униженной. Мужчиной. А точнее сказать, мужчинами.
Я залилась краской. Естественно, что все, о чем мы говорили с Большой Махой, тут же узнавала моя лучшая подруга! Ведь у нас с ней нет секретов. Что сейчас будет? Но мудрая Большая Маха сделала вид, что так и должно быть. Раз мы с Виолой повсюду ходим вместе, то и откровенничаем на полную.
— Я догадываюсь, чем ты занимаешься, — сказала тренерша.
И я вновь залилась краской. «Ведь мы с тобой — порядочные женщины?» Видимо, это имело для нее значение. И Виоле Большая Маха не простит.
— И ты меня, конечно, осуждаешь? — спросила моя лучшая подруга.
— Осуждать никто никого не имеет права. Просто ты должна знать, что всегда можешь обратиться ко мне.
— И что будет? — прищурилась Виола. — Ты мне денег дашь? Или любимого мужчину преподнесешь на блюдечке с голубой каемочкой?
— Ну, денег у меня много нет, — вздохнула Большая Маха, проигнорировав фразу насчет любимого мужчины, как игнорировала мужчин вообще. — Этот клуб, как ты уже поняла, принадлежит мне, но сейчас арендная плата увеличилась настолько, что… Впрочем, это мои проблемы. Как-нибудь выкручусь.
— У тебя что, есть богатый спонсор? — рассмеялась Виола.
— Спонсора у меня нет, — спокойно сказала Большая Маха.
— Так вот: это я могу тебе помочь. Когда с деньгами припрет. А ты мне ничем помочь не можешь.
— Разве? Не забывай, что ты выиграла только этот бой. Я тренируюсь во много раз больше, чем ты. И могу гораздо больше.
— Хочешь заключить деловое соглашение? — тут же спросила Виола.
— Ну почему ты все переводишь в эту плоскость? Именно плоскость, ибо купюры — толщиною всего в несколько десятых долей миллиметра.
— Это зависит от того, насколько велика пачка, — вновь рассмеялась моя лучшая подруга.
— Я не верю, что ты такая, — покачала головой Большая Маха.
— Я такая.
— Тогда не буду навязываться.
И Большая Маха поднялась с татами. Когда она направилась к выходу, я замерла. Неужели моя лучшая подруга вот так ее отпустит? Виола молча проводила взглядом Большую Маху. И когда тренерша вышла из спортзала, я не выдержала:
— Ну зачем ты так?! Зачем?!
— А, это ты… — протянула Виола. — Проснулась! Собирайся. Мы уходим домой.
Я вскочила со словами:
— Я сейчас побегу за ней, и…
— Стоять!
Она командовала мною, как будто я была ее собственностью, подумать только! Но я не хотела ее слушать. Не в этот раз. Мне было обидно до слез. Такой человек, как Большая Маха, предлагает свою дружбу, а эта дрянь еще смеет отказываться! Надо бежать, догнать ее! Но кто я такая? Я? Глупая Пучеглазая Лягушка! И такая обида меня взяла! Такая обида! Вы себе даже не представляете!
Я выскочила из зала, но… Вот именно: но. Все комплексы Саши Беловой остались при ней. Даже в детстве я не могла подойти к понравившейся мне девочке и просто сказать: «Давай дружить». И до сих пор общение для меня проблема. Исключение составляет Виола. Но Виола — это особый случай. С ней мы можем говорить часами.
Вот и на этот раз я выскочила из спортзала с целью догнать Большую Маху, а очутилась на улице. Да-да, на улице! Меня душили слезы. Ну почему, почему, почему?! Почему я не могу открыть душу близкому мне человеку? Почему вынуждена страдать в одиночестве? Да потому, что я боялась. Близость с кем-то — это словно страшная кара. Потому что, доверяя, мы подставляем себя под удар. И потом приходится жить, втянув голову в плечи. Вот-вот оно на тебя обрушится. Мне казалось, что меня не предавали по одной только причине: некому было. Ведь я никогда не имела подруги.
От внезапного приступа отчаяния я себя не помнила. И прохожие оглядывались на меня с такими лицами, будто сюда уже ехала «скорая».
33 
