Особенно,... 
92 
– Слушай, девонька, – сказал он, – может, это всего лишь цепь глупых совпадений?
– Ничего себе глупых! – воскликнула Наташа. – Андрея ОМОН забрал, меня чуть не убили, я дома жить не могу…
Рублев поднял широкую ладонь, прекращая этот словесный поток.
– Поостынь, сейчас все выясним.
И вновь в ход пошел потрепанный блокнот, испещренный сотнями телефонов.
– Вот, сейчас мы все и выясним, – комбат отчертил ногтем нужный номер и набрал его. – Да что у вас в Питере, – секунд через пятнадцать проворчал он, – не только на работу, но и на службу не ходят!
Но тут же его лицо изменилось. Трубку на другом конце сняли.
– Василий, ты? – по-деловому осведомился Борис Иванович Рублев.
– Борис? – послышался изумленный голос. – Комбат? Рад слышать.
– Давно мы с тобой не виделись. Я сейчас в Питере, у меня проблема.
– Любую проблему решу, – послышался по-военному решительный голос.
– Тут у вас, я слышал, черт знает что творится!
– С чего ты взял? Все нормально.
– Кому как, – хмыкнул комбат. – Ты сейчас возьми и узнай, за что моего брата Андрея твои ребята взяли.
– Когда?
– В пятницу.
– Где?
– Где это было? – шепотом осведомился Рублев.
– В баре «Парадиз»… – подсказала Наташа.
– Да, в баре «Парадиз» в пятницу вечером его и еще одного сотрудника банка – Александра Чеснокова ОМОН взял.
– Погоди, погоди, Борис, я за всех отвечать не могу.
Ты же знаешь, сколько сейчас всяких ведомств развелось! Но я сейчас узнаю и если что…
– Ты мне ничего не обещай, только узнай кто и за что. И пока сам не вмешивайся.
– Отлично, я тебе сейчас перезвоню, только справки наведу.
– Ты же, Василий, и номера моего не спросил.
– Он у меня на экранчике уже горит.
– Жду.
Рублев, немного смутившись, что не понял такой простой вещи, как то, что у одного из чинов министерства внутренних дел стоит на столе аппарат с определителем номера, пожал плечами.
– Что ж, девонька, ждем. Сейчас все выяснится.
– Дай-то бог.
Аппарат молчал минут десять. За это время ни комбат, ни Наташа не проронили ни слова.
Они чувствовали какое-то отторжение, возникшее между ними, словно бы девушка была виновата в том, что случилось с Андреем, а комбат не мог ей этого простить. Наташа чувствовала, что ее звонок Борису Рублеву был продиктован не столько заботой об Андрее, которого она толком и не знала, а желанием обезопасить себя.
Человек, на помощь которого она почти не рассчитывала, появился здесь, возник словно сошел с той фотографии, найденной в портмоне.
Ей захотелось извиниться, ей даже хотелось, чтобы комбат исчез, испарился. В конце концов, жизнь сама возьмет свое. Все вернется на круги своя, а со своим братом пусть разбирается сам.
Раздался звонок. Наташа было протянула руку, чтобы взять трубку, но комбат опередил ее.
– Василий? – спросил он так, словно никто другой по этому телефону и звонить не мог.
– Не знаю, Борис, но по моим сведениям никто твоего брата не забирал.
– Вот как?
– Точно я буду знать только к обеду, а пока все, что могу.
– Послушай, Василий, мы с тобой не за тем вместе служили, чтобы в кошки-мышки играть.
Мне чистота твоего мундира не нужна.
– Погоди, комбат, не горячись. Я все разузнаю и если что…
– Ладно, в обед созвонимся. Пока. Я сам справки наведу, – комбат зло положил трубку.
Дверь в комнату приоткрылась, из нее выглянула подруга Наташи Вера.
– Доброе утро.
– Разбудил? – спросил Борис Иванович.
– Мне и так вставать нужно было. Хоть и рано.
– Значит, и мне часок-другой вздремнуть можно, – то ли спросил, то ли сказал Рублев.
И самое странное, ни Вера, ни Наташа не нашли в себе сил возразить ему. Он зашел в комнату и устроился на только что собранном диване и мгновенно уснул.
Девушки переглянулись:
– Ну, и что теперь делать? – шепотом поинтересовалась Вера.
– Ждать. Проснется и все выяснит.
– А мне теперь и из дому выйти нельзя?
– Почему? Я за ним присмотрю…
Вера скептично улыбнулась:
– Ну да, Наташа, тебе что не мужик, так ты за ним и присмотришь.
– Он совсем не в моем вкусе, ты что!
– Тяжеловат будет, – покачала головой Вера, глядя на спящего, как ей казалось, комбата.
Внезапно тот открыл один глаз и абсолютно бесстрастно произнес:
– Девоньки, я-то вас слышу.
Легкий румянец появился на лице Наташи.
92 
