Особенно,... 
2 
«Вот и хорошо, – он жадно затянулся, любуясь огоньком сигареты, ровно тлевшем в кулаке. Но что „хорошо“ – он сам не знал. – Ладно, пойду домой».
В кармане куртки лежала связка ключей, половина из которых уже стала ненужным металлоломом, ими можно было открыть только двери прошлого, а никак не будущего. Из них всего два на сегодняшний момент имели в жизни Рублева хоть какое-то значение. Один ключ открывал дверь в общий с соседями коридор, а второй – замок его квартиры, в которой почти ничего не было. Точнее, вещи были, но большей частью старое, ненужное барахло, давным-давно приобретшее такой вид, что даже никакая комиссионка или благотворительный фонд эти вещи не приняли бы. Но это ничуть не смущало майора Рублева. Он знал, пройдет время и появится в его двухкомнатной квартире нормальная мебель и будет он жить так, как живут сейчас все. Нет, так как живут все, он никогда не будет. Ведь он не первый попавшийся человек из толпы, и никогда он, Борис Рублев, комбат десантно-штурмового батальона, не сможет жить так, как живут все, как живут жители его огромного дома. Так не было и так не будет.
Рублев, никуда не спеша, побрел к подъезду, жадно затягиваясь табачным дымом и бормоча себе под нос ругательства – на надоедливый нескончаемый дождь, на пронзительный, свистящий ветер:
– Только снега мне еще не хватало из всех радостей жизни!
Он добрел до подъезда, дверь со скрипом отворилась, и на него сразу же дохнуло теплом, подгоревшей картошкой и еще черт знает чем – словом, человеческим жильем. А запах человеческого жилья соткан из тысяч, а может, и миллионов всевозможных ароматов, порой невыносимо омерзительных, от которых хочется хотя бы отвернуться и задержать дыхание, пока не доберешься до своей квартиры или сильно зажать ноздри пальцами.
Квартира Бориса Рублева располагалась на шестом этаже. Лифт из-за позднего времени уже не работал, но это ничуть не расстроило отставного майора. В гулком подъезде слышались бряканье гитары, приправленные матом пьяные разговоры, визг, хохот, запах сладковатого дыма.
«Опять молодежь ночами не спит, гуляет», – безо всякой злости подумал отставной майор, не спеша поднимаясь по ступенькам. Стоило докурить предпоследнюю сигарету с удовольствием, без спешки.
Где-то на третьем этаже горела одна единственная лампочка, но ее тусклый свет почти не проникал на площадку второго, где расположилась молодежь – человек шесть, сидевших на подоконнике и на ступеньках. Он подошел к ним, но никто из сидящих на ступеньках даже не соизволил подняться, не соизволил подвинуться, чтобы пропустить законного жильца к его квартире.
– Что это, молодежь, вы так неуважительны ко мне, а? – негромко, сипловатым баском спросил Борис.
Лицо его оставалось непроницаемо спокойным.
– А тебе чего надо?
– Да я домой иду.
– Ну и иди, – послышалось снизу.
Отставной майор посмотрел на парня, сидевшего у его ног с сигаретой в руке.
– Задницу от ступеньки оторви.
– Пошел ты!
– Слушай, свали отсюда, – сказал Рублев негромко, но абсолютно четко.
– Чего? Чего? – почти просвистел парень, тискавший девицу на широком подоконнике.
Дальше Борис говорить не стал. Он опустился, приподнял за плечи семнадцатилетнего парня, сидевшего у его ног, приподнял легко – так, как крестьянин поднимает полмешка картошки.
Парень явно не ожидал подобного, и у него от неожиданности перехватило дыхание. Он что-то хотел выкрикнуть, выругаться матом, но вместо этого из горла вырвалось лишь сипение, похожее на звук, издаваемый пробитым колесом.
– Тебе мама в детстве говорила, уступай дорогу старшему, значит, уступай, – бормотал Борис Рублев, делая шаг вперед сразу через две ступеньки, ему так не хотелось связываться с наглыми недоростками.
– Эй, стой, козел! – раздалось у него за спиной.
Борис остановился. На фоне подъездного окна вырос силуэт широкоплечего парня. С такими плечами невозможно не верить в свою непобедимость.
– Ты на меня, что ли, так сказал?
– На тебя, козел.
– За козла ответить придется или извиниться. Думаю, ты ошибся в темноте.
– Посмотрим, кто еще отвечать сможет.
– Пожалеешь.
– Себя пожалей.
Парень судорожно извлек из кармана куртки кастет. Борис уловил это движение, но остался стоять спокойно, ожидая, что же произойдет дальше.
– Козел, ты что здесь ходишь? – повторил парень, выбрасывая вперед правую руку с тяжелым свинцовым кастетом. Он был уверен в том, что собьет своего противника с ног с первого удара.
2 
