100 
– Наверное, я безнадежная эстетка.
Наташа вынула из салфетницы последний листок, похожий на школьную промокашку, и приложила его к губам. Вытерла о него пальцы, скомкала и бросила в тарелку.
– Пошли.
Уже возле дверей, ведущих из бистро на улицу, комбат остановился.
– Если хочешь быть со мной и дальше, то не хами. Ясно, Наташа?
– Ясно, – кивнула девушка и добавила. – Это у меня непроизвольно получается. Недержание, значит.
Когда они проехали еще кварталов пять, комбат, хитро усмехнувшись, поинтересовался.
– Ты ничего не забыла?
– Нет.
– Уверена?
– Да.
– А кто-то о туалете вспоминал…
Наташа почувствовала себя страшно неловко. Конечно же она не забыла о высказанном вслух желании, но в бистро она постеснялась напомнить об этом Борису Рублеву.
– И что мы теперь будем делать?
– Не знаю, – нервно повела плечами Наташа и зло добавила, – у вас, наверное, это семейное.
– Что?
– О туалетах говорить. С Андреем я познакомилась, когда он пытался уверить меня, что у его друга смертельный понос. А теперь и вы…
– Не я о туалете речь завел.
– Да, я хочу в туалет и, по-моему, это нормальное желание для человека, в двенадцать часов дня вышедшего из дому, – говоря это, девушка стучала кулачком по приборной панели. – И идиот тот, кто об этом не задумывается. Не хочу думать о вас, как о хаме. – Совсем не обязательно говорить об этом вслух.
– Выговорилась? – спросил Борис Рублев, заворачивая во двор и вглядываясь в номера подъездов.
– Да, выговорилась.
– Все приехали, – он остановил машину, – выходи.
– Вы что, снова издеваетесь? Или, может, вообразили себя папашей с маленькой девочкой, которой можно сказать «пойди сделай пи-пи в кустики»?
– Пошли, – комбат чуть ли не силой вытащил ее из машины и повел к подъезду.
– Пустите мою руку! – Наташа ткнула локтем Бориса Рублева под ребра. Но с тем же успехом в это же место его мог укусить и комар.
Руку ее он выпустил.
– Подъезд мне не подходит. И вообще, хватит надо мной издеваться!
– Никто подъезда тебе и не предлагает. Зайдем в квартиру, скажешь хозяину что тебе нужно… Разве не пустят двоих приличных людей?
– Не пустят! – убежденно произнесла девушка.
– А ты пустила бы?
– Я?
– Ты, ты.
– Я бы пустила.
– Пошли.
Не объясняя толком, к кому они идут и зачем, комбат поднялся с ней на третий этаж. Наташа хоть и была зла на комбата, но сообразила, скорее всего, у него здесь живет кто-нибудь из близких знакомых и они так или иначе приехали бы сюда.
– Звони, звони.
Сомнений на счет того, есть ли кто в квартире, не возникало. За дверью гремела музыка, слышались голоса. Наташа достаточно долго звонила.
– Не услышат, – покачала она головой, потому что даже сама не сумела разобрать сквозь гром музыки трель мелодичного замка.
– Звони, звони, – подбодрил Наташу комбат. – Надо же нам попасть вовнутрь.
Та еще раз нажала кнопку. На этот раз ей удалось расслышать далекие трели. Еще через пару минут чья-то неумелая рука принялась щелкать замком. Вначале дверь закрыли еще на один оборот, но, наконец, после незлобных ругательств ее распахнули. На пороге стояла девушка в свитере. Широкий отворот съехал с одного плеча, волосы падали ей на лоб. Она даже не удосужилась взглянуть на тех, кто пришел, отступила в сторону, пошатнулась, прислонилась к стене и пьяно замотала головой. Потом, сделав над собой усилие, вскинула голову и тут же ударилась затылком о выключатель, сперва пробормотала какое-то невнятное слово на букву "е" и после этого, хихикнув, произнесла:
– Вы?
– Мы, – спокойно сказал комбат.
– Проходите, – и пошатываясь, потирая ушибленный затылок, девушка двинулась в комнату, откуда и неслась музыка.
Комбат подтолкнул Наташу в спину.
– Слышала? Нас пригласили.
– Это ваши знакомые?
– Впервые их вижу.
– Не пойду.
– Пойдешь.
Наташа попятилась было, но широкая ладонь комбата буквально втолкнула ее в прихожую. Дверь закрылась. Пути назад не было. И девушка, с грустью обреченного на казнь в глазах, принялась расстегивать куртку.
Рублев остановил ее.
– Погоди, зайдем так.
– Нет уж, сперва я сделаю то, зачем сюда пришла, а там хоть трава не расти.
В небольшой квартире типовой планировки сориентироваться было нетрудно. Наташа повернула круглую ручку туалетной комнаты и исчезла за ней.
100 
