7 
Изощренный в обмане государства Лукин изобрел куда более хитрый ход. Когда в очередной раз французский товарищ из “Юманите” наведался к нему в архив, Самсон Ильич, вопреки обыкновению, пригласил журналиста, ставшего уже настоящим другом, на небольшую прогулку. На этот раз предстояло отправить за границу десять икон, специально отобранных Лукиным. Иконы принадлежали старообрядческой церкви и когда-то составляли один ряд иконостаса. Произведение шестнадцатого века, даже если это мазня неумелого художника, ценно уже само по себе. А тут была редкая по изысканности работа мастера, хорошо знакомого с тонкостями византийской живописи.
– Рубли мне ни к чему, – прямо объявил Самсон Ильич французскому товарищу.
– Могу устроить счет за рубежом, – усмехнулся француз.
Лукин лишь крякнул:
– При этой власти мне за границу не выбраться.
– Да. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в царствие небесное, – припомнил евангельскую аксиому журналист.
– Меня не выпустят даже в Болгарию или в Польшу по туристической путевке. Так что ваше предложение заманчиво, но пользы от него мне никакой. Вы должны организовать для меня получение наследства.
Француз от удивления даже присвистнул. Подобная мысль в голову ему не приходила.
– У вас, Самсон Ильич, есть родственники за границей?
– Слава Богу, никогда не было, иначе мне долго пришлось бы объяснять следователю НКВД, на разведку какой страны я работаю, – усмехнулся знаток антиквариата. – Но вы мне должны организовать такого родственника, только, пожалуйста, не из бывших белогвардейцев или власовцев.
– Родственник-еврей вас устроит? – напрямую спросил журналист “Юманите”. Лукин помялся, но согласился.
– За неимением лучшего.
– Еврей – гарантия того, что к власовцам и к русской аристократии ваш новый родственник не будет иметь никакого отношения.
– Тоже логично.
– Это обойдется вам в двадцать процентов от суммы наследства, – предупредил французский товарищ.
Лукин засмеялся:
– В деньгах огромная сила, за них можно купить даже последнюю волю уже умершего человека. Хотя.., объясните мне, на кой черт ему на том свете деньги?
– Всегда найдутся жадные родственники. Как другу я вам скажу, каким образом будут поделены эти двадцать процентов: десять – родственникам и десять – нотариусу, который задним числом составит завещание.
– Вы про себя забыли! – воскликнул Лукин.
– На вас, Самсон Ильич, я заработал неплохо. Готов оказать и дружескую услугу.
Лукин и француз чисто по-русски, как купцы в допетровские времена, ударили друг друга по рукам. Они и прежде никогда не составляли письменных договоров, все обязательства оговаривались только устно, и не было еще случая, чтобы они подвели друг друга.
К седьмому ноября Лукин получил открытку с видом Эйфелевой башни, буквы латинские, но текст русский: “Pozdravlau vas s velikim sverscheniem v zyzni vsego tschelovetschestva” (“Поздравляю Вас с великим свершением в жизни всего человечества”).
Лукин понял, несмотря на немецкий акцент в написании, смысл поздравления, разобрал, что французский товарищ устроил все наилучшим образом. Вместо того чтобы бегать по инстанциям, Лукин засунул открытку под стекло на книжной полке и терпеливо ждал, пока его отыщет представитель инюрколлегии.
Самсон Ильич абсолютно честно долго морщил лоб, будучи не в силах представить, кем же ему приходится скончавшийся полгода тому назад в Париже девяностолетний еврей, пожелавший оставить никогда не виденному им Лукину пятьсот тысяч французских франков в виде наследства. На навязчивое предложение советского юриста перечислить неожиданно свалившееся ему на голову наследство в фонд мира Лукин ответил твердым отказом.
В те годы валюту в живом виде у государства получить было невозможно, но зато с оформлением наследства Самсону Ильичу открывался свободный доступ к прелестям распределительной системы: машина без очереди, мебельный гарнитур, аппаратура и даже туристические путевки в закрытые здравницы СССР.
Скромная жизнь архивного работника кончилась, даже у соседей по дому богатство Лукина не вызывало подозрений, всем стало известно о его французском наследстве. Вопреки советской привычке ненавидеть людей за их счастье, соседи даже жалели Лукина, мол, не может человек получить наследство франками, “обувает” его родное государство, меняет свободно конвертируемую валюту на деревянные рублики.
7 
