Особенно,... 
86 
– Нету, ушли суки, – выскочили навстречу те, кто успел прошерстить барак.
– А заложники? Живые есть?
– Вроде все живы. Надо будет врачам показать.
Мельком заглянув в барак, Белоконь убедился, что нет там ни следов, ни запаха крови. Он тут же потерял к выжившим интерес, даже не отдав команды развязать пленников. Все внимание, все способности ослабевшего от ранения командира сосредоточились на главном – на паре преступников.
* * *
Перед выходом Ладейников снял с «напарника» черную майку без рукавов и натянул на себя поверх легкого, плотно прилегающего к телу бронежилета – одного из тех, которыми Феофанов оснастил свой дорогой сердцу взвод. Второй из трофейных бронежилетов нацепил на Забродова.
Теперь их легко спутать: головы у обоих не страдают от избытка волос, фигуры одинаково крепкие. Снайперы должны среагировать мгновенно, значит будут различать, с одной стороны, черную майку, с другой – бронежилет поверх голого тела. Если отставник успел договориться с ментами, значит его первым шлепнут на выходе из барака…
Все трое удачно проскочили несколько метров открытого пространства: чуть раньше Илларион, следом бородатый Илья с камерой и мешком денет на спине, подталкиваемый в спину стволом автомата. Мешок не помешал бы Ладейникову эвакуироваться с острова, но мог бы послужить еще одной меткой для опознания.
Хотя кандалы задерживали продвижение Забродова, Ладейников не собирался облегчать «напарнику» участь. Илларион прекрасно понимал, что может в любой момент получить пулю в спину, но думал только о том, как бы увести преступника подальше от барака.
Приметил по пути сосенку, сломанную и очищенную от веток кем-то из игроков – наверное, для того чтобы вешать котелок над костром. Переломал тонкий ствол надвое, получив короткую палку. В самый раз, чтобы упираться здоровой рукой и толкаться ногами, совершая в кандалах скачки длиной в два нормальных шага.
«Ладейников стрелять пока не станет. Оставит меня на случай, если я все-таки работаю на спецназ и охота идет только за ним».
Спецназ успел удостовериться, что в бараке остались только заложники. Теперь они прошивали очередями лес, стреляли на всякий случай по реке – в том хаосе света и тьмы, который царил вокруг, огонь можно было вести только на авось.
Ладейников приказал Илье снимать на ходу – даже сквозь заросли свистопляска прожекторных лучей выглядела впечатляюще. Забродов понял, что не ошибся: не на Корыстолюбии можно было поймать на крючок преступника, даже не на жажде оказаться в центре внимания. Сильней всего Ладейниковым владела страсть к неожиданным, броским эффектам. Если бы она не соединялась с патологической жестокостью, он бы мог, наверное, переплюнуть Фалько в качестве режиссера.
Когда прожектор светил навстречу, в лицо, деревья с ажурными своими лапами казались на фоне раскаленного до белизны потока черными, плоскими, вырезанными из бумаги. Сдвигаясь в сторону, мощный луч окрашивал хвою. Только не в естественный цвет, а в мертвенно-фальшивый.
Разогнавшийся к ночи ветер раскачивал деревья все сильней. Казалось, все на острове кипело, размешиваемое световыми лучами.
Свет создавал много ложных фигур. По пути Забродов с Ладейниковым не раз замечали, как небольшие деревца кажутся человеком, поднявшим руки кверху или изготовившимся стрелять сразу из двух автоматов со странно кривыми дулами. То же самое должны были видеть и спецназовцы.
Долго такое не могло продолжаться. В темноте спецназ, оснащенный прицелами ночного видения, получил бы несомненное преимущество. Легко было предположить, что прожекторы на вышке расстреляют. Но все-таки Ладейников разозлился, когда одно из вытаращенных вращающихся очей лопнуло, разнесенное вдребезги.
– Суки! Такую картинку портят.
Казалось, это обстоятельство больше волнует его, чем сохранность собственной шкуры.
Не имея возможности глядеть под ноги, оператор очередной раз споткнулся и Ладейников очередной раз удержал его, ухватив за шиворот.
– И ты, козел, камеру дергаешь. Разобьешь – на месте прикончу.
– Я не могу все сразу: бежать и снимать, – пожаловался Илья.
– Можешь!
Погас со звоном еще один прожектор. В просвете между деревьями сверкнула глянцевой чернотой вода – Забродов давно приметил этот крохотный заливчик, где можно было безопасно выйти к воде и нырнуть под прикрытием плотных кустов.
Глава 37
Заложники оставались в бараке по-прежнему связанными. Минут пять все молчали, будто боялись голосом притянуть к себе шальную пулю.
86 
