Особенно,... 
49 
— Ах, что только не сболтнешь с пьяну! У меня таких Варягиных! Вагон и маленькая тележка!
Лариса поудобнее уселась в кресле и вытянула вперед длинные красивые ноги. «И кто из них врет?» — подумала Люба.
— Этот Варягин просто сексуальный маньяк! Кидается на все, что движется! Он мне проходу не давал! И надо же мне было сделать глупость: пожаловаться Леше. Он как раз только-только из армии пришел. Вот с этого все и началось. Леша вдруг решил, что должен моего начальника убить. Чтобы не приставал к его сестре. Знаете, это были жуткие скандалы! Вы себе даже представить не можете! А мое состояние?
— С этого момента вы и начали бояться?
— Да. Он же ненормальный! Психованный. И так страшно каждый раз кричал: «Я убью его! Убью! И он навсегда оставит тебя в покое!»
— Почему же вы в милицию не заявили? Вы должны меня понять. Можно лечить страх, но если не устранить причину его возникновения, то лечение может оказаться бесполезным.
— Я понимаю. Но что мне делать? У него еще как-то был в руке такой страшный нож!
— Нож?
— Да. Нож. И вообще, — она загадочно понизила голос: — Вы, как психотерапевт должны понимать, что если человек убивал людей, то пырнуть кого-то ножом ему раз плюнуть. Тем более заступаясь за честь сестры. Это для Алексея святое.
— Я понимаю. Так что, давайте начнем?
— Да-да. Но вы примете все, что я рассказала к сведению?
— К сведению?
— Ну да. Вы и ваш друг, — она вдруг тонко, со значением усмехнулась. — Если к слову придется. Я хочу, чтобы он знал. И еще: Леша классный специалист по взрывным устройствам.
— Взрывным устройствам?
— Ну да! Это же было в криминальных новостях: автомобиль Варягина взорвался во дворе дома. Там еще сказали, что покушение может быть связано с профессиональной деятельностью. Ну, какая профессиональная деятельность! Ведь он банкрот!
— Хорошо-хорошо. Давайте теперь поговорим о вашем страхе.
— Давайте, — без энтузиазма согласилась пациентка.
Она пробыла у Любы в кабинете ровно час, ни больше, ни меньше. В пять часов поднялась, протянула деньги, и, мило улыбнувшись, сказала:
— Я вам очень признательна.
— Когда вы придете еще раз?
— Знаете, у меня сейчас не очень много времени… Ищу работу, — пояснила Лариса. — Варягинская фирма, ведь, обанкротилась, а жить на что-то надо. Но как только все определится, я к вам приду еще раз. Большое спасибо.
— Да не за что, — не удержалась Люба.
За пациенткой давно уже захлопнулась дверь, а она все еще сидела и чувствовала, что на этот раз хлебнула через чур. Пациенты всегда выплескивали на Любу свои страхи, проблемы, и приходилось принимать их боль, чтобы ее облегчить. Но Лариса словно несла в себе разрушительный заряд страшной силы, и после общения с ней было плохо, плохо до тошноты.
А вечером Люба не выдержала, и пожаловалась Стасу:
— Никакого страха у нее нет. Она приходила с конкретной целью: довести до твоего сведения, что ее брат неуравновешенный человек, два года пробывший в горячих точках, что у него есть нож и он специалист по взрывным устройствам.
— А почему она мне все это не могла сказать? -удивился Стас.
— А как бы ты отнесся к девушке, подводящей под монастырь родного брата? Она же страшная кокетка, эта Лариса. А ты симпатичный мужчина. Она хочет казаться в твоих глазах белой и пушистой. А, главное, жертвой, а не палачом.
— Вот как? — он расправил плечи.
— А вот пожаловаться психотерапевту на страхи… Да нет у нее никаких страхов!
— Проверим.
— Как? Так же как алиби? На ощупь?
— Я был не совсем трезвый.
— Она сказала то же.
— Но ты понимаешь, что теперь мне придется с ней встретиться еще раз?
— Понимаю. Кстати, что с той девушкой?
— с какой? — невинно вытаращил он синие глаза.
— с рыженькой. с той, которая разбилась на «Оке».
— Ах, с этой! Черный «Мерседес», естественно, не нашли.
— Естественно?
— Ну, не дураки же они? Должно быть, разобрали машину на запчасти, и все тут. Да она свое почти отслужила. Рухлядь. А хозяин… Нацарапал кому-то доверенность от руки, а сам исчез. Адрес сменил, либо вообще сгинул.
— Может, теперь они перестанут охотиться на женщин?
— Это вряд ли. За такой период наверняка подобралась солидная клиентура. Бизнесмены, политики. Эти господа не привыкли отказывать себе в удовольствии.
— Я вот что думаю. Может, Апельсинчика попросить?
49 
