87 
Глеб говорил так убедительно, что сам почти поверил собственному вранью. А почему бы и нет? Всем охота остаться чистенькими, никто не желает принимать участие в каких бы то ни было процессах, помимо еды, сна, совокупления, употребления спиртных напитков и в особенности дележки денежных знаков...
– А что убийца? – неожиданно спросил Каманин самым будничным тоном, свидетельствовавшим о том, что Сиверов разорялся не напрасно. – Хоть какие-то приметы есть?
– А вы не слишком много хотите знать, подозреваемый?
– Да пошел ты!.. Нашел подозреваемого, Шерлок Холмс недоделанный... Ты за консультацией явился, так? Ну, так и не ломайся. А то это все равно что прийти к врачу и сказать: "Доктор, у меня болит". А что болит, где болит, как болит – секрет, служебная тайна, интимное, понимаешь ли, дело...
– Ну, блондин, – с хорошо разыгранной неохотой протянул Сиверов. – Длинные волосы, почти до лопаток, собраны сзади в хвост...
– Да уж ясно, что не спереди, – с несвоевременно проснувшимся юмором вставил Каманин.
– Только имей в виду, сведения эти не слишком достоверны, поскольку получены от свидетелей, которые в тот момент были, мягко говоря, не совсем трезвы. Так вот, они утверждают, что разговаривает этот тип с сильным прибалтийским акцентом, одевается, как рокер или, вернее, байкер, и носит с собой пластиковый гитарный чехол.
– Меч, – уверенно заявил храмовник. – Гляди.
Он на минуту вышел и, вернувшись, приложил к стене рядом с одним из висевших на ней мечей какую-то линялую грязно-серую тряпку. Приглядевшись, Глеб сообразил, что это матерчатый чехол от гитары. Длины чехла вполне хватало, чтобы спрятать внутри средних размеров меч (не говоря, естественно, о мечах двуручных или так называемых полутораручных "бастардах"), и там еще оставалось немного свободного места.
– Я сам так делал, – признался Каманин. – Помнишь, я тебе говорил про тот меч? Так вот, когда я его вез, чтобы отдать ребятам из Риги, я его засунул в чехол вместе с гитарой. Ну, типа: а это у вас что? Да гитара же, вы что, сами не видите? Расстегнул снизу пуговку – да, гитара... Все равно стремно, конечно, но лучше, чем совсем ничего. Обошлось, провез без проблем. Ну, таможня, конечно, тогда была не та...
– Конечно, – сказал Глеб, которому сто раз случалось провозить через самые различные таможни предметы куда более смертоносные, чем какой-то несчастный меч. – Давай к делу. Кто?
Каманин нахмурился, нещадно ероша бороду и накручивая на палец усы.
– Фотографии есть? – спросил он наконец.
– Убийцы? – прикинулся идиотом Сиверов.
– Раны!
Фотографии, разумеется, были у Глеба при себе, во внутреннем кармане, и он их без промедления предъявил. Храмовник долго разглядывал жуткие снимки, морща лоб и грызя бороду, а потом сказал:
– Если есть такая возможность, я хотел бы увидеть хоть одно тело своими глазами.
– Одно – запросто, – сказал Глеб. – Остальных уже похоронили, наверное, но одного я тебе предъявлю. Поехали?
– Поехали, – решительно сказал Каманин и встал, со скрежетом отодвинув табурет.
Глава 13
Арбузов рассеянно, между делом, вспоминал ориентировку, которую им зачитали сегодня на разводе. Ориентировочка была – чистый анекдот, ей-богу! С ума они там все посходили, что ли?
Ну ладно, допустим, блондин, возраст около тридцати пяти, волосы длинные, на концах слегка вьющиеся, собраны сзади в "конский хвост". Рослый, спортивного телосложения. Одет во все черное: мотоциклетная кожанка-"косуха", джинсы, высокие ботинки с окованными железом носами – чтобы, значит, не поцарапались, когда в мотоцикле скорости переключаешь. Это правый, а левый, которым никто ничего не переключает, железом окован просто для симметрии.
Хвост, "косуха", ботинки... А если он волосы распустит или вообще пострижется? А если вместо "косухи" пиджак наденет, а вместо ботинок с железными носами – обыкновенные туфли? Или кроссовки? Да хотя бы и валенки с галошами...
Ну, что там у них еще? Гитарный чехол, ага. Фирмы "Гибсон". А в чехле вместо гитары предположительно холодное оружие большой убойной силы. Массового, значит, поражения. Вооружен и очень опасен. Как там пелось? "Вжик, вжик – уноси готовенького..."
Арбузов фыркнул, когда представил, как стоит на тротуаре с табельным "макарычем" в руке, а какой-то хрен в конском хвосте и ботинках с зеркальными носами достает из гитарного чехла свою саблю и пытается, правонарушитель этакий, Арбузова запороть. Ага... Это как в том анекдоте, где Василий Иванович с каратистом дрался. "Дурак, – говорит, – какой-то, лезет с голой пяткой на шашку..." А это, значит, у нас будет, так сказать, вторая ступень – с голой шашкой на маузер... Э-эх, начальнички! Составили, называется, ориентировку...
87 
