102 
– Если сунемся туда, тогда нам точно крышка, – произнесла Катя то, о чем я и сам догадывался.
– Выбора нет, – резюмировал я. – Или пробиваемся туда, или гибнем.
Девушка обреченно пожала плечами:
– Помирать, так с музыкой.
Она со щелчком вставила новый рожок.
– С хорошей музыкой.
– Музыка что надо, – хмыкнул я и повертел в руках случайно найденную на одном из трупов «лимонку». – Сойдет для аккомпанемента?
– Еще как, – подтвердила Катя. – Лишней для меня не найдется?
– Чего нет, того нет, – с сожалением сказал я. – Граната одна, и это наш единственный шанс. Приготовься. Мотаем отсюда, как только она разорвется. Лишь бы осколками не посекло.
– Двум смертям не бывать, – махнула рукой девушка.
– Это точно, – согласился я, вжимаясь в колонну. – Я засек, где у них пулемет. Попробую достать его гранатой. Кидаю на счет три.
Я дождался короткой паузы, когда големам надоело изводить патроны, высунулся из импровизированного укрытия и метнул «лимонку». Она была обязана угодить в нужное место, что, собственно, и произошло. Бухнул взрыв.
– Пошли! – крикнул я.
Мы вылетели из-за колонн, стреляя в белый свет как в копеечку. Автоматные очереди слились в один непрерывный звук. Это была настоящая психологическая атака, очень рискованная, да что уж там – катастрофически рискованная. Но дуракам везет. Мы прошли сквозь цепочку големов, как нож сквозь масло, и, перед тем как оказаться у них за спиной, отправили к праотцам еще пять-шесть чересчур возомнивших о себе особей.
Патроны были почти на исходе, но я не пожалел парочку на то, чтобы разнести в пух и перья огромный амбарный замок на кованых воротах. Они весили, наверное, с тонну, но мы распахнули их, даже не вспотев. И замерли. Перед глазами предстал настоящий концлагерь с мини-вышками, колючей проволокой, бараками и, кажется, крематорием.
Я словно увидел перед собой ожившие кадры из «Обыкновенного фашизма». Говорят, что это довольно тенденциозный, не до конца объективный фильм, но, если хотя бы десятая часть его – чистая правда, нам есть за что ненавидеть выродков этого толка.
Охраны здесь не было. Скорее всего, их бросили затыкать пробитые нами в обороне големов бреши. Зато насмотрелись мы на всякое другое: высушенные трупы людей без единой кровинки, приготовленные к разделке еще живые тела и изможденные взгляды узников, которые, тем не менее, светились надеждой.
– Мать твою! – в сердцах выругался я.
На душе будто кошки нагадили. Гребаные вампиры – големы показались мне в тот момент еще отвратительнее, чем раньше.
Мы закрыли ворота за собой. Некоторое время они послужат преградой для устремившихся в погоню уродов.
– Все в порядке! – прокричал я, подойдя к колючке. – Мы пришли, чтобы освободить вас.
– Вас много? – откликнулся кто-то из узников.
– Всего двое, – с грустью констатировал я. – За нами погоня, поэтому мы рассчитываем на вашу помощь. Вместе мы сумеем разобраться с этой сволочью.
– Выпустите нас! – Толпа приблизилась.
Люди прильнули к проволочному ограждению, хватали колючки руками, пытались порвать их, не обращая внимания на боль и окровавленные пальцы.
– Подождите секунду, – взмолилась Катя и посмотрела на меня, ожидая распоряжений.
– Сейчас разберемся.
Я при помощи штык-ножа перекусил проволоку и едва не упал под напором хлынувшей человеческой массы.
– Затопчете ведь!
От толпы отделился невысокий мужчина, сутуловатый, в очках. Он был очень похож на учителя, если бы не одно «но» – взгляд. Уверенный, властный. Такой бывает у бывших военных, ментов или администраторов самого высшего ранга. Взгляд человека, который умеет приказывать и привык к тому, что его беспрекословно слушаются. Подобные люди всегда становятся лидерами вне зависимости от обстановки.
– Я Олег Добрынин, – протянув руку, представился он. – Можете на меня рассчитывать. Я тут вроде за старшего. Неофициально, конечно.
– Александр Лосев, – отвечая на рукопожатие, сказал я. – Надо вооружить людей, чтобы они смогли дать отпор. Есть варианты?
– Конечно, – кивнул он. – В караулке полно оружия. Хватит на маленькую армию. Думаю, замыкаться на обороне не стоит. Мы можем зачистить станцию и восстановить тут статус-кво.
Я усмехнулся, услышав мудреное иностранное словечко.
Добрынин действительно показал себя умелым организатором. Он вычленил тех, кто мог обращаться с огнестрельным оружием, быстро поставил перед ними задачу, и спустя две минуты в нашем распоряжении оказался вполне боеспособный отряд. Теперь мы и впрямь могли посчитаться с тварями, устроившими на Центральной Бухенвальд.
102 
