Особенно,... 
89 
– А твои родители включили в свой план и Патрокла?
– Нет, они просто использовали его как пешку. Мой двоюродный брат пошел со мной к морю потому, что он пошел бы за мной следом куда угодно.
Катрина видела, как смягчилось лицо Ахиллеса, стоило ему заговорить о Патрокле.
– Ты ведь очень его любишь, правда?
– Он для меня и брат, и сын, – просто ответил Ахиллес, – В общем, мы отправились навстречу шторму. Мы были уже довольно далеко от берега, когда нашу лодку ударила волна и меня смыло за борт. Патрокл кричал и пытался бросить мне линь, но шторм был необычайно яростным, а волны – высокими.
– Необычайно? Ты хочешь сказать, в дело вмешалась морская богиня?
– Именно это я и хочу сказать. Я был глуп и беспечен, но я не был полным дураком и вскоре понял, что тону. Помню, как стал звать матушку, но рев волн заглушал мои крики. Я не знаю точно, сколько морской воды успел проглотить до того, как ко мне подплыли дельфины, – но ее хватило, чтобы я впал в полную панику.
– Погоди, ты сказал – дельфины?
Ахиллес хихикнул и кивнул.
– Ну да, дельфины. Они принялись кружить, поддерживая меня на поверхности воды, как будто я был мячиком, с которым они решили поиграть. А потом вытолкали меня на берег.
– Так они спасли тебя?
– Конечно же, спасли. Дотолкали меня до главного порта Фтии, где было полным-полно народу: рыбаки и их жены, и мои родители, а заодно и немалая часть придворных, которые просто случайно решили прогуляться к причалу. И все они явились туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как стая дельфинов выбрасывает меня из воды – наполовину захлебнувшегося, совершенно голого.
– Голого? – захихикала Катрина.
– Точно, голого, – снова кивнул Ахиллес, – Дельфины каким-то образом умудрились содрать с меня всю одежду, даже сандалии стянули.
– Да уж, должно быть, на тебя стоило посмотреть, – сказала Кэт, с трудом сдерживая смех.
– Именно так, стоило. Они дали мне урок на многие годы вперед. Ты и сейчас можешь рассмешить до слез кое – кого из наших старых слуг, если напомнишь об этом.
– И на тебя это подействовало так, как хотелось твоим родителям?
– Ты хочешь спросить, добавило ли это рассудительности в мою глупую юную голову? – Ахиллес повел плечом, – И да, и нет. Я осознал, что вполне могу утонуть, и, конечно же, стал более осторожным... ну, по крайней мере перестал говорить всякие глупости на эту тему. А вот на кого это действительно произвело впечатление, так это на Патрокла. Он до сих пор ненавидит лодки и зеленеет от одной мысли о том, чтобы плыть под парусом.
Ахиллес улыбнулся и забрал у Катрины винный мех.
– Вот это и есть моя детская история, ничуть мне не льстящая, моя госпожа.
Катрина смеялась и хлопала в ладоши, пока Ахиллес прикладывался к меху. А потом, вернув ей винное вместилище, воин наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. Катрина закрыла глаза и склонилась к нему. Осторожно, без напора, мягко и приглашающе, давая ему возможность решить, каков будет следующий шаг. Когда они наконец отодвинулись друг от друга, оба тяжело дышали, но Кэт не увидела никаких признаков берсеркера в чистых голубых глазах.
– Я могу снова тебя загипнотизировать, – прошептала она.
– Знаю, что можешь, – Он коснулся ее лица кончиками пальцев, потом его рука скользнула вниз, лаская обнаженное плечо, – И позволю тебе это сделать, если ты почувствуешь, что должна.
– Но?.. – вопросительно произнесла Кэт.
– Но мне бы хотелось заняться с тобой любовью без чар. Я хочу ощутить все это не только как волшебный сон. Ты разрешишь мне это, Катрина?
Глава 24
Ахиллес, ожидая ответа Катрины, внимательно смотрел в ее выразительные карие глаза. Он чувствовал, как ускоряется его дыхание и сердцебиение, но то же самое происходило ведь и тогда, когда он тренировался с оружием, однако берсеркер при этом не завладевал им. «Он просто не нужен мне во время тренировок. И сейчас он тоже мне совершенно не нужен», – мысленно твердил себе великий воин.
– Да, Ахиллес, люби меня...
Ее слова пронзили Ахиллеса, словно копье.
– Ты меня не боишься? – спросил он.
– Конечно нет. Пока ты здесь, мне ничто не грозит.
Он стремительно обнял Катрину и крепко прижал к себе, вдыхая чистый, влажный аромат ее волос и ощущая нежную влагу ее кожи. Пусть видят все боги – он не допустит, чтобы ее вера в него была обманута! Он давно уже не неоперившийся юнец. И теперь не может произойти того, чем закончилась его первая любовь.
89 
