66 
– Ах, это просто стыд, что он не попробовал тебя, малышка, он даже не знает, чего лишился!
Брисеида потянулась к нему и начала облизывать его соски.
– Другие пленницы говорили, что она наложила на него какие-то чары. А эта ее служанка, Мелия, вдруг превратилась в колдунью!
– О чем это ты?
Агамемнон вдруг стал чрезвычайно серьезен. Он крепко взял девушку за подбородок и потребовал:
– А ну-ка, рассказывай, что тебе известно?
– Только то, что говорили женщины из дворца ее отца: что Поликсена и Мелия совсем не такие, какими были всегда. Они говорят и действуют скорее как сирены или ведьмы, чем как орудие богини. Ахиллес и Патрокл полностью ими покорены.
Агамемнон отпустил ее подбородок, и Брисеида снова принялась облизывать его соски. Как бы забыв о том, что именно его собственный поступок, то, что он отобрал у Ахиллеса Брисеиду, и стало причиной появления Поликсены, Агамемнон продолжил:
– Эти троянские ведьмы виноваты в том, что Ахиллес так легко отказался сражаться и позволил греческим братьям погибать за его наслаждения.
– Надо избавиться от нее, и тогда Ахиллесу больше нечем будет заняться. Поверь мне, он живет ради войны. И если бы царевна его не зачаровала, он бы не удержался и ринулся в бой.
– Детка, я уверен, ты высказала блестящую идею.
Агамемнон толкнул Брисеиду, и она упала спиной на кровать. Однако царь, вместо того чтобы взгромоздиться на нее, как того ожидала девушка, раскинувшая ноги, начал одеваться.
– Оставайся здесь... вот именно так, как сейчас лежишь. Я ненадолго.
Тут царь немного помолчал и передумал:
– Нет, вот так лежать не надо. Я хочу, чтобы ты распустила ядовитые сплетни среди пленниц.
Брисеида подпрыгнула, радостно хлопнула в ладоши, и вид у нее стал, как у злобного котенка.
– И что я должна им сказать?
– Поддержи слух о колдовстве, но сосредоточься прежде всего на служанке. Когда же будешь говорить о Поликсене, дай им понять, что до тебя якобы доходил слух о том, что мать Ахиллеса, морская богиня Фетида хотела бы взглянуть на любовницу своего сына.
Брисеида презрительно ухмыльнулась.
– Они не могут быть любовниками. Ахиллес слишком целомудрен, по-моему, он вообще девственник.
– Может быть, но, если они не любовники, это недолго продлится.
– И что ты намерен сделать с Ахиллесом? – радостно спросила Брисеида.
– Ну, детка, ты ведь знаешь, я бы никогда не причинил вреда этому великому воину и герою моего народа...
Агамемнон грубо хихикнул и вышел из спальни, громко зовя Калхаса.
Старик тут же очутился рядом и принялся отвешивать подобострастные поклоны.
– Напомни-ка мне, Калхас, Посейдон предпочитает в качестве жертвы получать жирного черного быка, если ты просишь его явиться?
– Да, это так, великий царь.
– И еще напомни-ка мне, не Посейдон ли сделал нерушимыми и непроницаемыми стены Трои, а Лаомедонт, предок Приама, отказался заплатить ему за божественную помощь?
– Да, великий царь. И таким поступком Лаомедонт и все дети его детей заслужили вечную вражду морского бога.
– В таком случае... ну, предположительно, возможно ли такое: если с помощью Посейдона кто-то подберется… ну, скажем, к девушке из царской семьи Трои, как ты думаешь, морской бог обрадуется возможности отомстить троянскому царю?
Тонкие губы Калхаса изогнулись в карикатурной улыбке.
– Да, я именно так и думаю, великий царь.
– Только предположительно! – повторил Агамемнон.
– Разумеется, мой господин.
Они некоторое время помолчали, а потом Калхас спросил:
– Следует ли мне найти в стаде жирного черного быка и зарезать его, великий царь?
– Да, думаю, следует.
Калхас замялся.
– Прости, мой господин, но я должен тебе напомнить, что Зевс отчетливо дал понять, что покровительствует Приаму. Не рискнешь ли ты навлечь на себя его гнев – только предположительно, – если позаботишься о гибели его дочери?
Агамемнон сухо улыбнулся.
– В такое можно поверить, конечно, вот только так уж получилось, что я под защитой самой Геры. А даже Зевс не захочет пробуждать гнев королевы Олимпа.
– Блестяще, мой господин. Я знаю, где найти такого быка...
Кэт медленно выбралась из сна. Она чувствовала себя изумительно. Лениво потянувшись, она подумала, что сегодня должна быть суббота, а это значит, что ей не нужно идти на работу. Она позвонит Джаки, и они встретятся в кафе «Каменная лошадь», чтобы без счету пить субботний коктейль «Мимоза»... и к черту все эти идиотские разговоры о диете. Надо любить себя такой, какая ты есть, и десятый размер, в конце концов, не так и велик.
66 
