Особенно,... 
99 
Мы еще на пристани в Кориумэ при посредничестве Даниэля договорились с ними, что если нам не удастся найти для себя какой-нибудь другой способ вернуться из этого захолустья в цивилизованный мир, то они, примерно через неделю возвращаясь из города Гао и вновь проплывая мимо этой деревни, возьмут нас к себе на лодку и доставят в Томбукту.
Мы долго махали им вслед рукой, и, когда лодка исчезла из виду, вдруг в полной мере осознали, что находимся в такой глуши, в какую еще никогда не забирались. К тому же у нас не было ни воды, ни еды, а на местном языке мы знали только одну фразу — «Добрый день!». Что касается срока действия наших временных виз, то он уже подходил к концу.
Размышляя об этом, а также о том, что как бы ни было плохо, всегда может быть еще хуже, я повернулся и посмотрел на деревню, возле которой мы высадились. Эта «деревня» — так ее, во всяком случае, называл Даниэль — представляла собой лишь несколько глинобитных домов в тени немногочисленных акаций, стоявших как бы каждый сам по себе.
— Ну что ж, — сказал я, пытаясь отыскать в данной ситуации хоть какие-то положительные моменты, — здесь нам, по крайней мере, будет нетрудно отыскать того ремесленника…
Едва я произнес эти слова, как из-за ближайшего к берегу дома стремительно выскочила стайка ребятишек. Увидев нас, дети остановились как вкопанные: наверное, им еще не доводилось видеть светлолицых людей в грязной одежде, которые, словно вынырнувшие из глубины Нигера призраки, появились откуда ни возьмись вместе со своими дорожными сумками возле их деревни. Дети смотрели на нас несколько секунд широко открытыми от удивления глазами, а затем, дружно завопив, бросились врассыпную по своим домам, как будто только что увидели самого черта.
А может, орали они вовсе не от страха?..
Мы подошли к небольшой площадке, вокруг которой располагалось большинство из имевшихся в этой деревне домов, надеясь, что при нашем появлении откроется какая-нибудь из деревянных дверей и кто-нибудь выйдет нам навстречу. Однако деревня словно вымерла, хотя мы и были уверены, что за нами тайком следят через щелочки десятки глаз.
— Ну и что нам теперь делать? — спросил профессор.
— Сейчас мы подойдем к какому-нибудь из этих домов и постучим в дверь, — ответил я.
Однако не успел я направиться в сторону ближайшего дома, как Кассандра вдруг схватила меня за руку.
— Нет! Мы поступим следующим образом: сядем под одной из акаций и будем ждать, пока они сами не сделают первый шаг, — сказала она. — Жителей деревни, по всей видимости, испугал наш неожиданный приезд, а потому нам необходимо продемонстрировать свои миролюбивые намерения, чтобы они поняли, что им не следует нас бояться. Вы же знаете старый психологический прием: «Пусть они подойдут первыми».
И в самом деле — стоило нам усесться под одним из деревьев, как через некоторое время любопытство местных жителей пересилило их боязнь, и сначала дети, а затем и взрослые стали осторожно приближаться к нам. Их, вероятно, сильно заинтриговало появление в их деревне, затерянной среди пустыни, трех неопрятных светлокожих людей, расположившихся в тени акации. Дети начали усаживаться группками неподалеку от нас, хихикая каким-то своим шуточкам и время от времени косясь на нас, неведомых пришельцев, а мужчины и женщины как бы невзначай подходили все ближе и ближе, стараясь при этом не показывать, что они, как и их дети, едва не лопаются от любопытства. Наконец седовласый и необычайно морщинистый старик, одетый в разноцветный балахон, прошел через обступившую нас группу людей и, подойдя к нам, с достойным видом обратился с какими-то, по всей видимости, приветственными словами. Поскольку наши знания местного языка были, мягко говоря, ограниченными, мы ответили ему лишь легким поклоном и крепким рукопожатием. Старик, который как мы поняли, был старостой деревни, расплылся в беззубой улыбке и, показав на нас пальцем, с почтительным видом спросил:
— Ибех бох минг?
Мы втроем переглянулись, не имея ни малейшего понятия, о чем же он нас спрашивает.
— Ибех бох минг? — снова спросил старик, а затем, показав пальцем на самого себя, сказал: — Энбех бох Мали. Ибех бох минг?
— Мне кажется… — пробормотал профессор, — мне кажется, он спрашивает нас, откуда мы приехали. — Сделав шаг вперед и обведя нас троих жестом, профессор громко произнес: — Испания. Энбех бох Испания.
99 
