87 
Имоджин присела, у нее уже не оставалось сил, чтобы стоять.
— Нет, нам не о чем беспокоиться. Фицроджер подал ей деревянную миску и кубок.
— Здесь есть хлеб, сыр и мясо.
— Как хорошо! Имоджин принялась за еду.
— Как король? Он сильно злится?
— Он понял, что ты не собиралась удирать, и теперь он считает тебя благородной и христолюбивой женщиной. Сейчас его больше ничего не волнует, потому что нет никаких сомнений в реальности нашего брака, тем более он не сомневается в моей преданности. Его волнуют военные проблемы. Прибыл ответ от Ворбрика. Он выказал полное неповиновение.
— Король выступит против него?
— Он уже приказал осадить замок Ворбрика. Как только мы займем его, то сразу же двинемся на Беллема.
— И ты тоже поедешь?
— Конечно. Мне казалось, что тебя это обрадует.
— Как насчет Ланкастера? Я не хочу оставаться с ним.
— Не волнуйся. Когда я поеду, то граф и его люди отправятся вместе со мной.
— Наверно, он теперь нам не опасен, ведь он, кажется, поверил моей клятве.
— Я в этом не уверен. Он лишь затаил злобу, но окончательно не сдался. Мне кажется, что он слишком много времени проводит в обществе отца Фульфгана и почему-то стал более спокойным.
Имоджин понимала, что желает знать Тайрон, и она ответила мужу:
— Я не говорила отцу Фульфгану, что я все еще девственница.
— Надеюсь, что это так. Но он мог догадаться.
— Не знаю…
— Тебе не нужно напоминать, — холодно сказал Тайрон, — что ты обещала избавиться от священника.
Девушка смутилась и отвела взгляд.
— Да, я так и сделаю, когда мы вернемся домой.
Фицроджер посмотрел на нее и сказал:
— Ты помнишь, что я говорил тебе? Наверно, нам так и придется сделать.
— Я понимаю тебя и согласна на все. Если нет другого выхода, возьми меня силой. Я не хотела бы стать женой Ланкастера. Наверно, в Англии есть кто-то, за кого бы я не задумываясь вышла бы замуж, но я такого еще не встречала, а тебя вот встретила.
Тайрон изумленно поднял брови, и девушка поняла, что выразилась довольно грубовато, но это прозвучало не более бестактно, чем все то, что наговорил ей муж. Фицроджер выдержал паузу и произнес:
— Мне все равно, что ты думаешь обо мне, лишь бы ты не нашла такого человека позже и не стала бы петь другие песни.
— Милорд, я сохраню верность брачному обету. Когда я обманула Ланкастера, это была первая и последняя лживая клятва в моей жизни.
— Я могу отвечать только за свои слова, но приложу все усилия, чтобы не разочаровать тебя.
— Я знаю, — тихо сказала Имоджин. — Поэтому я тебе и верю.
— Вот как? Тогда тебе лучше лечь спать. Уборная за дверью, а больше никаких других удобств здесь нет.
Имоджин сходила в уборную, потом вернулась и посмотрела на узкую кровать.
— Здесь нам вдвоем не уместиться.
— Я буду спать на полу. Я привык к такому… И потом, так будет спокойнее, нас не соблазнят плотские утехи, правда?
В его словах прозвучала явная ирония, и Имоджин поняла, что у ее мужа плохое настроение.
Может быть, его мучает похоть? — подумала она.
Имоджин оценивающе посмотрела на жесткую постель. Ей так хотелось покончить с неопределенностью. И еще она подумала, что, может, вдали от Каррисфорда и от ужасных воспоминаний все будет лучше, но она ни в чем до конца не была уверена.
Имоджин сбросила тунику и драгоценности и легла на кровать, не снимая другой одежды. Девушка видела, как Тайрон положил рядом с собой меч, а в углу комнаты заметила его кольчугу, шлем и щит. Он решил не расставаться с доспехами.
— Ты считаешь, что и здесь подстерегают опасности? — спросила его жена.
— Сейчас везде опасно. Поэтому я и служу Генриху. Англии нужна твердая рука, чтобы народ мог спокойно спать у себя дома.
— И ты считаешь, что он действительно справится с этим?
— Да. Генрих очень сильный человек.
— Иногда ты говоришь так, как будто он тебе не очень-то и нравится.
Фицроджер внимательно посмотрел на жену.
— Иногда я не нравлюсь сам себе. Генрих, как и я, делает то, что должен делать. И если у нас есть возможность добиться чего-то, мы особо не задумываемся о средствах.
— Как будет хорошо, когда в стране установится мир.
— Скоро так и будет.
— А как же Ворбрик и ему подобные?
— Мы их раздавим, и очень скоро.
— И тогда в этой части страны воцарится порядок?
— Да, непременно.
— И я просто средство для достижения этой цели?
87 
