24 
– Да, будет чудесно, – беспечно ответила она Селии, не обращая внимания на хмурое выражение на лице Энтони. – Полагаю, рано или поздно Руфус скажет мне о поездке. Теперь же вы должны извинить меня: мне и впрямь надо вернуть этот поднос на кухню. – Она взяла поднос и повернулась в сторону кухни.
– Энни…
– Энтони, мне хотелось бы поговорить с тобой насчет дня рождения Давины на следующей неделе, – спокойно перебила его мать. – И я убеждена: у Энни полно дел, не терпящих отлагательства, – веско добавила она.
И, очевидно, разговор с ее сыном не входит в их число!
Энни в последние несколько дней нисколько не сомневалась, что Селия прекрасно осведомлена об их отношениях с Энтони. Теперь ее подозрения лишь усилились: Селии известно все. И Руфус оказался прав: Селия хотела, чтобы Энтони без всяких помех женился на Давине.
Ну и везет же ей сегодня: не успела Энни направиться на кухню, как в переднюю спустилась Давина. И впрямь не с той ноги встала, видно!
– А-а, Энни, – протянула Давина, признав ее. – Я давно хотела поговорить с тобой.
Еще одна!
Энни покорно вздохнула.
– Если насчет поездки в Лондон с Руфусом, то Селия и Энтони уже сказали мне о ней.
На лице Давины появилось слегка удивленное выражение, она покачала головой.
– Уверяю тебя, разговор пойдет не о поездке в Лондон и не о Руфусе, – бесстрастно ответила она. – Мне это неинтересно.
До сих пор Энни считала эту девушку красивой, но немного пресной, однако в этот момент она ощутила в характере Давины сталь, о наличии которой и не подозревала. И если невеста Энтони не желает говорить о предполагаемой поездке в Лондон с Руфусом, то о чем же она хочет говорить? Энни напряглась и приготовилась к защите.
Давина по-прежнему смотрела на нее своими холодными голубыми глазами.
– Речь пойдет об Энтони…
– Вот вы где, Энни, – спокойно прервал их Руфус и подошел к ним. – Я везде ищу вас.
Все домочадцы, казалось, искали и нашли ее, так что ж ему отставать?
– Привет, Давина, – тепло приветствовал он избранницу брата. – Я и не заметил тебя.
Принимая во внимание то, что Давина была гораздо выше Энни, а ее золотистые волосы ярко блестели в лучах осеннего солнца, трудно было предположить, что он ее не увидел.
Энни после вчерашних поцелуев боялась этой первой встречи, однако теперь, имея за плечами разговор с Селией и Энтони, была зла на него. Ее нисколько не примирило и то обстоятельство, что он, возможно, спас ее от весьма неприятного разговора с Давиной, поскольку была убеждена, что та собиралась вести речь о чересчур тесной дружбе между Энтони и ней. Пожалуй, после всех событий даже к лучшему, что она едет в Лондон с Руфусом и Джессикой!..
– Ну что ж, вы нашли меня, – не очень любезно ответила Энни Руфусу.
Она осознавала, что в ее голосе звучит раздражение, которое в настоящую минуту переполняло ее, но поделать с собой ничего не могла. Ей казалось, что ее чувства истерзаны этой расчудесной семейкой.
Руфус удивленно приподнял левую бровь.
– Да, нашел, – задумчиво пробормотал он.
Энни покраснела.
– Я направлялась на кухню поставить под нос, – решительно сообщила она. – Но, как только избавлюсь от него, я бы охотно с вами поговорила.
Руфус согласно кивнул головой.
– Я буду в библиотеке, – нежно сказал он ей.
В библиотеке! При звуке его голоса сердце в груди Энни упало, руки слегка затряслись, загремела и посуда на подносе. Комната, где они столь страстно целовали друг друга, была последним местом, где бы ей хотелось говорить с ним.
По этой, вероятно, причине он и выбрал ее, с тоской признала Энни, когда, дойдя наконец до кухни, отдала поднос поварихе.
Но самое важное, о чем ей следовало помнить: Руфус лишь затем поцеловал ее, чтобы показать, что она нисколько не увлечена Энтони.
Когда через несколько минут Энни вошла в помещение, Руфус сидел в одном из кожаных кресел, которые стояли по обе стороны камина. На его коленях лежала открытая книга. Почувствовав ее присутствие, он поднял на нее глаза.
– Диккенс. – Он захлопнул книгу и повернулся, чтобы поставить ее на полку. – Не самый мой любимый писатель.
Или ее, про себя признала она, не желая в чем бы то ни было открыто соглашаться с ним. Диккенс был на ее вкус, слишком мрачным. Как ни странно, теперь-то он, вероятно, соответствовал ее настроению!
– Вы хотели поговорить со мной? – внезапно напомнила она.
24 
