137 
– Ну, Бертран, – сказал король, – лорд Одо полагает, что ты узнаешь среди присутствующих того, кто напал на тебя в Банбери.
Стражник огляделся, глаза его на миг задержались на Эмери.
– Нет, сир. Здесь нет никого, кто был бы таким же огромным.
– Ты лжешь, – заорал Одо. – Ты сам сказал мне два дня назад, что лорд Эмери мог быть этим человеком.
– Я сказал «мог быть», милорд. Как и многие другие. Но лорд Эмери – настоящий нормандский рыцарь, что он и доказал сегодня. Человек, с которым я сражался, был низкого происхождения.
– Но хорошо владел мечом, – сказал Одо.
Стражник возмутился и позволил себе дерзость:
– Я хорошо владею мечом, а я низкого происхождения.
Одо собирался еще что-то сказать, но король прервал его:
– Совершенно ясно, что все это пустое. – Он передал Бертрану несколько монет. – Ты можешь идти, мой воин, с нашей благодарностью.
Король оглядел Одо с холодной насмешкой.
– Если это будет продолжаться, де Пуисси, я начну думать, что ты имеешь зуб на Эмери, выигравшего состязание за леди Мадлен.
Одо был слишком взбешен, чтобы уловить предостережение в голосе короля.
– Я имею зуб только на предателей, сир. Он убил двоих свидетелей и подкупил третьего, но есть еще свидетельство, которое говорит само за себя. У Эмери де Гайяра есть знак на руке, который доказывает его вину так же ясно, как божий день. – Он повернулся лицом к Эмери: – Я вижу, ты прячешь его под тряпкой. Покажи нам этот варварский языческий знак, если посмеешь!
Эмери спокойно размотал повязку и снял браслет с запястья. Шрам от раны, нанесенной кабаном, проходил от середины кисти его руки на несколько дюймов вверх по предплечью. Теперь он был увенчан багровым воспаленным кругом. От метки на коже осталось простое сплетение линий.
– Кто может сказать, – спросил король, – что бы это могло быть?
Было неясно, вопрос это или нет, но Лусия поспешила ответить:
– Это была лошадь, сир. Теперь это не пойми что с четырьмя ногами. Но как Эмери мог оказаться Золотым Оленем, даже если бы у него хватило на это глупости? Ведь когда я плыла сюда, этот преступник захватывал корабли, направлявшиеся во Францию.
– А я, – сказал король, – получил донесение, что он два дня назад совершил набег на Ланкастер вместе с отрядом шотландцев.
Он посмотрел на Одо.
– Эта северная страна дурно повлияла на тебя, де Пуисси, и ты напрочь лишился всякого соображения. Приказываю тебе отправиться на границу с Уэльсом, служить вместе с лордом Уильямом Фицосберном, сражаясь против валлийцев. Может, те края больше подойдут тебе, и ты наконец завоюешь награду, которой так добиваешься.
Со звуком, опасно напоминающим рычание, Одо поклонился и вышел. Все остальные, кроме де Гайяров, тоже покинули хижину.
Вильгельм передал ребенка Матильде и посмотрел на Эмери:
– А теперь, Золотой Олень…
Глава 23
С легкой улыбкой Эмери преклонил колени.
– Моего там лишь малая доля, сир, и я всегда верно служил вам.
Король смерил его холодным взглядом.
– Ты породил монстра, который доставляет мне неприятности.
Эмери спокойно встретил его гневный взгляд.
– Этот миф родился бы и сам по себе, сир.
Король улыбнулся по-волчьи.
– Если бы я действительно хотел наказать тебя, то сослал бы в Нормандию. Не хочешь ли поехать? Эмери побледнел. После короткого тяжелого молчания он сказал:
– Нет, сир.
Лусия сдавленно охнула.
– Тебе хотелось бы примкнуть к Герварду?
– Нет, сир. Думаю, я и вправду желал бы стать Эдвальдом, человеком вне закона.
Король взорвался:
– И что бы ты стал тогда делать, черт бы тебя побрал?
– Помогать народу.
Вильгельм покачал головой:
– Ты жестоко испытываешь мое терпение, Эмери!
Он сел, пристально глядя на молодого человека. В комнате все затаили дыхание. Но невинный младенец внезапно разразился громким пронзительным воплем. Напряженность рассеялась.
Вильгельм смягчился.
– Но ты славно послужил мне сегодня! – Король простер вперед руку. – Что ж, воля твоя, помогай народу. Моему народу, но делай это как Эмери де Гайяр!
Эмери поцеловал королю руку и поднялся.
– Теперь отправляйся, – сказал Вильгельм. – Мы с королевой проведем ночь здесь. А вы уж сами позаботьтесь о себе.
Когда они вышли из хижины, граф Гай простонал:
– Лусия, твои волосы тоже поседели?
– Я не осмеливаюсь взглянуть.
137 
