Особенно,... 
100 
— Ты что, решил затмить своим видом всю местную знать? — спросил он.
— Это своего рода оружие.
— Оружие? А мы разве на войне?
— Никогда не знаешь, где может вспыхнуть конфликт. — Бей оглядел добротный костюм Бренда из синего бархата. — Это самое лучшее, чем ты можешь поддержать семейный авторитет?
— Ослеплять — не моя тактика. Обычно я стараюсь приспособиться к обстановке.
— К тому же ты смотришь на меня и прикидываешь, сколько новых плугов можно было бы купить на те деньги, что пошли на одну только золотую нить. Ну, я не прав?
Бренд невольно рассмеялся:
— Да, признаться, иногда меня и впрямь посещают такие мысли.
— Это называется инвестиции, дружок. — Бей подошел ближе и взял Бренда за подбородок. — Ты что же, совсем не напудрил лицо? И мушек нет? Послушай, мальчик, ты выглядишь глухой деревенщиной.
На Бее тоже не было мушек, однако он напудрил лицо и волосы, как будто собрался на прием к королю. Согласно этикету, знатные господа должны выглядеть так, будто они никогда в жизни не выходят из дома.
— Терпеть не могу пудрить волосы, — отозвался Бренд. — От пудры недолго и задохнуться. — Он встал. — Нам пора?
— Сначала поговорим. — Ротгар жестом отпустил Кеньона.
Бренд обреченно сел на скамью перед туалетным столиком. Все его мысли были заняты вдовьим домом, и меньше всего ему хотелось сейчас подвергнуться допросу с пристрастием.
— Может ли леди Аррадейл быть твоей любовницей? — спросил Бей.
Сердце Бренда тревожно забилось:
— В будущем? Пожалуй, да.
Бей внимательно посмотрел на брата:
— Может ли она быть той самой дамой, из-за которой ты попал в беду?
После мгновенного размышления Бренд осторожно ответил:
— Не исключено. Она того же роста и сложения. Но крайне маловероятно.
— А голос?
— Похож. Но у многих женщин такие голоса, — пришлось солгать ему. — И потом, мы с ней мало разговаривали.
Бей не спускал глаз с брата:
— Как я понимаю, графиня кажется тебе незнакомой?
— Да. — Бренд сказал это с полной уверенностью и только потом понял, какую глупость совершил. Проклятие, сейчас вовсе не до словесных баталий с братом! — А почему ты спрашиваешь? — удивился он. — Неужели думаешь, что такая надменная дама могла рискнуть своей репутацией и завести тайную любовную интрижку?
— Ты находишь ее надменной?
— Ну, в твоих глазах она, разумеется, робкая и неуверенная девчонка.
Бей криво усмехнулся:
— Я бы так не сказал. Впрочем, она выбрала трудный путь. Поскольку она желает сама управлять своим графством, то, естественно, замужество не входит в ее планы. В отличие от графа-мужчины она лишена возможности открыто удовлетворять свои сексуальные потребности, и втайне заводить любовников было бы для нее прекрасным решением проблемы.
— А потом для верности поить их снотворным?
Бренда все время терзала одна мысль: что, если его таинственная дама не спасла его от смерти на дороге, а сама же и подстроила первое отравление? До посещения вдовьего дома он в это не верил, но теперь…
— С ее волевым характером такое вполне возможно, — хмыкнул Бей, — вдобавок она носит много колец.
Ага, значит, он тоже заметил! Бренд вдруг встал на защиту леди Аррадейл:
— Ну и что? Многие дамы питают слабость к кольцам.
— Но не каждая может позволить себе столько камней.
— Знаешь, по большей части они не очень дорогие.
— Зато блестящие. Странная причуда. Однако в Тереке на пальце у леди Ричардсон я видел один перстень с великолепным рубином. Твоя дама пила снотворное?
Немного подумав, Бренд сказал правду:
— Да, немного.
— Леди Ричардсон плохо себя чувствовала — возможно, по той же причине, что и ты.
— Мы уже пришли к выводу, что леди Ричардсон могла быть моей отравительницей, но я никогда ее не видел в отличие от тебя. Леди Аррадейл подходит на роль леди Ричардсон?
— Та выглядела значительно старше, это точно. Так что вполне, хотя сомнительно.
— Почему?
— Вряд ли такая женщина способна покорить твое сердце.
— Мое сердце не тронуто, — огрызнулся Бренд.
— Как скажешь.
— Значит, леди Ричардсон — это не леди Аррадейл. Мы топчемся на месте. — Ощущая странное облегчение, Бренд встал и одернул свой жилет. Он злился на свою незнакомку, которая провела его как последнего болвана, но не хотел, чтобы она попала в лапы к Бею. — И вообще, зачем ты во всем этом копаешься? — резко спросил он. — Я же просил тебя — забудь! Мне неприятно, и пусть проклятая обманщица горит в аду, но у меня нет желания опять возвращаться к этой истории.
100 
