Последние отзывы

  112  

Баран тоже заметил незваных гостей, наклонил башку с толстыми витыми рогами и с нарочитым топотом понесся на горца.

– Ннэ, шайе! – строго прикрикнул на него ЭрТар, поднимая руку с воображаемой пастушьей рогулиной. Баран резко сбавил ход, а там и вовсе остановился, исподлобья поглядывая на горца. Горец наклонился и снисходительно почесал его между рогами. – Не ищи приключений на свой шашлык, бяша!

– Ловите его, люди добрые! – донеслось из кустов на противоположном краю поляны, и из них с треском, делающим честь сказочному зверю медведу^[41], вывалился человек, отчаянно вопиющий на бегу: – Именем Иггра Двуединого и всеблагого, хватайте это порождение его минутной слабости!

Баран фыркнул и навострился драпать, но горец успел сцапать его за ухо, одним поворотом кисти превратив свирепого зверя в жалобно блеющего агнца.

– Ох! – Добежавший человек так и рухнул на барана, обхватив его поперек спины. Пока чужак пытался отдышаться, вперемешку стеная, ругаясь и вознося хвалу, путники успели хорошенько его рассмотреть. Мужчина средних лет, полноватый, вооруженный легким копьецом на ремне через плечо, но, кажется, вполне безобидный. На нем, как и на Бренте, была мантия, только без капюшона и из простой некрашеной холстины. На лысеющей, коротко остриженной голове выделялась тщательно выбритая полоса от лба к затылку.

Монах, понял Джай. Еще одна дурацкая и бесполезная, но одобренная йерами секта. В нее, как правило, уходили Внимающие, не прошедшие церемонию Приобщения, однако смирившие гордыню и удалившиеся от мира в поисках самосовершенствования. Монастыри исправно платили храмам налоги, за что йеры милостиво признавали монахов своими наместниками, позволяя взимать с селищан деньги за молитвы и проповеди во славу Иггрову. Только проку с них! Вот ирна – это да, сила.

Монах очухался, отвязал светильник и, подняв его, в свою очередь оглядел странную компанию.

– Господин йер! – охнул он, чуть не выпустив барана. – Что вы тут делаете?! Ой, простите, я хотел смиренно поинтересоваться…

– Мы ищем Тварь, брат мой, – устало перебил его Брент, ловя себя на мысли, что не ощущает ни малейшей вины за кощунственное слово. Оно было куда емче, к тому же короче «Привратницы» в два раза.

– О! – Польщенный монах просиял. Обычно йеры относились к неудавшимся коллегам куда высокомернее, не снисходя до братания. – Да пребудет с вами Двуединый в этом священном походе! Но время уже позднее, вы, должно быть, устали и проголодались. Не будет ли назойливостью с моей стороны предложить вам ужин и ночлег в нашей обители?

Парни с надеждой уставились на жреца.

– А где она? – нехотя спросил тот.

– Да вон, за деревьями. – Монах обвязал баранью шею веревкой и наконец смог выпрямиться. – Видите, Иггров знак^[42] над макушками виднеется?

Судьба, обреченно подумал Брент. Через пару минут они уткнулись бы в монастырь и так.

– Спасибо, брат, твое гостеприимство пришлось весьма кстати. Мы с удовольствием им воспользуемся.

Монах напыжился еще больше.

– Я – брат Марахан, – представился он. – Старший по монастырскому хозяйству.

Брент назвал себя и повеселевшую «обережь».

– А барана как зовут? – машинально поинтересовался ЭрТар: в горах вожака стада было принято представлять наравне с его хозяином.

– Поганая Скотина! – с чувством сообщил монах, дергая за веревку. – Давай, пошел! Иггр свидетель, когда Тваребог раздавал тварям коварство, предок этого мерзавца подходил дважды! Сегодня он отбился от стада, и без него нам еле удалось собрать овец и загнать их в хлев. Хорошо, что я успел поджечь вечернюю веху, она помогла мне отыскать мерзавца во мраке дикоцветья…

ЭрТар понимающе кивнул. Горцы, пасущие скот до сумерек, а то и ночующие с отарой в поле, тоже пользовались подобными светильниками – издалека видно, где вожак, а слабо видящие в темноте овцы послушно бегут за огоньком. Правда, обычно в вожаки выбирали более умных козлов.

Указанная монахом тропа вскорости уткнулась в высокие ворота, замкнутые на огромный ржавый замок. Брат Марахан отцепил от пояса ключ, в темноте принятый Джаем за длинный нож, и начал со скрежетом ковыряться в скважине.

– А если кому-нибудь из братьев понадобится выйти из обители в ваше отсутствие? – удивился обережник.

– Перебьются! – равнодушно махнул рукой монах и, глянув на «йера», поправился: – Да куда им идти-то? Ночь, лес кругом…

  112