72 
— Почему они не одеты?
Отзвук юного смеха Эвридики пронесся по лимнадам, как волны по воде, в которую бросили плоский камешек.
— Присмотрись получше, дитя, — ответил Гадес. — Они наряжены в свет, и смех, и в сияние их душ. Это и есть та единственная одежда, которая нужна духам цветов и лугов.
— Идем с нами, богиня весны! Благослови сбор нектара, который превратится в амброзию Подземного мира!
Духи цветов говорили в один голос, звучавший совершенно волшебно на легком ветерке.
— Иди с нами, Персефона! Цветы ждут богиню весны!
Эти голоса зачаровывали. И тело Лины ответило им само по себе. Она шагнула вперед, уходя от Эвридики и Гадеса, присоединяясь к лимнадам. Их мелодичное воркование и трепет сотен крыльев окружили ее со всех сторон. Лина, не чувствуя под собой ног, двигалась вместе с духами к цветущим лужайкам.
Лимнады начали тихонько жужжать. И этот звук напомнил ей о теплых летних вечерах, запахе свеже-скошенного сена и вкусе чудесного темного шоколада. Переполненная мягким восторгом, она наблюдала, как светящиеся духи опустились к замершим в ожидании цветам. Крылья трепетали, лимнады зависли в воздухе, как прозрачные колибри, а потом все разом погрузили тонкие пальцы в открытые цветки.
Лина видела, как духи нимф извлекали из цветков золотые капельки. Гадес был забыт. Эвридика вылетела из головы. И мысли, и тело Лины заполнило одно желание: присоединиться к лимнадам.
«Да! Призови к себе нектар! Займи то место, которое должна занимать среди лимнад богиня весны!»
Этот шепот внутреннего голоса прозвучал беспокойно и нетерпеливо. И больше ничего Лине не требовалось. Ее сердце и так уже билось в такт жужжанию лимнад; Лина осторожно приблизилась к зарослям молочно-белых тюльпанов. У них были длинные толстые стебли, а в глубине раскрытых чашечек виднелись хрупкие желтые пестики и тычинки.
Ей нужно было как-то позвать нектар... Лина прищурилась, сунула палец в чашечку тюльпана и сосредоточилась. Первая капля золотистой жидкости вырвалась из глубины цветка с такой силой, что Лина вскрикнула от удивления, — капля ударилась о ее руку и расползлась по коже.
Низкий смех Гадеса подчеркнул легкость и нежность смеха лимнад, наблюдавших за Линой. Лина через плечо оглянулась на темного бога. Он смотрел на нее сверкающими глазами. Лина отбросила длинные волосы и дерзко глянула на Гадеса. И тут у нее мелькнула мысль... Она чувствовала себя невероятно живой, сексуальной и потрясающе соблазнительной. Усмехнувшись, Лина еще раз посмотрела в глаза темному богу. Она вскинула брови, подняла руку и мягким розовым языком медленно слизнула со среднего пальца сладкий густой нектар. Лимнады ответили на этот жест одобрительным гудением, а Гадес застыл с разинутым ртом.
— Мягче, богиня, легче, — мурлыкали лимнады. — Нектар уже жаждет прийти к тебе. Тебе нужно лишь пригласить его, а не приказывать... Он ведь не бог...
Лина сдержала улыбку и снова повернулась к белым тюльпанам. Она поднесла палец к чашечке другого цветка и осторожно послала ему мысль:
«Мне бы хотелось, чтобы нектар пришел ко мне».
Прекрасный золотой шарик выплыл из глубины цветка и опустился на протянутый палец. Лина победно улыбнулась.
— Сбор, богиня! Присоединись к сбору!
Все еще улыбаясь, Лина огляделась по сторонам. Каждая из светящихся фигурок уже собрала рядом с собой целую стаю золотистых капель, перелетая от цветка к цветку и призывая нектар.
Ладно, подумала Лина. Она тоже может это сделать. И она принялась собирать собственную стайку. Не пытаясь ничего понять и не задавая вопросов, Лина просто воспользовалась голосом Персефоны, чтобы слиться воедино с духами цветов, и когда она запела так же, как лимнады, сад Гадеса как будто наполнился ощутимой радостью, водопадом лившейся на цветущие лужайки. И все до единого цветки раскрылись в ответ на эту песню. И каждый цветок отдал золотистую каплю нектара, жаждая участвовать в празднике сбора.
И среди всего этого чудесного великолепия сияла Лина.
Гадес был не в силах отвести от нее глаза. За все свое бесконечно долгое существование он ничего не желал так, как сейчас желал Персефону. Она уже завладела им, и от этой мысли бессмертная душа темного бога затрепетала.
Но что будет, когда Персефона уйдет из Подземного мира? А она уйдет, напомнил себе Гадес. Она ведь была богиней весны. Она принадлежала Верхнему миру, миру живых. А он был темным богом Подземного мира, которого боялись все живые.
72 
