30 
Почему же все-таки они пошли на риск и перешли границу? По-видимому, на нашей стороне их ждали, «гости из-за кордона» должны были прибыть в условленное время, и когда не оправдались надежды на ночной дождь, уже на рассвете, они перешли границу.
Стараясь скрыть свои следы, хорошо видимые на мокром песке, они пробирались зарослями кустарника, спешили поскорей уйти от границы в глубь тайги, почти бежали, и преследовать их в таких условиях было нелегко. Как можно было предположить, они ожидали погони, и, скорей всего, за их отрядом, на некотором расстоянии, шла группа прикрытия. За нами могли наблюдать, забравшись на дерево или затаившись где-нибудь на взгорье, в любой момент могли открыть по нам огонь, и нужно было вести преследование хитро, предприняв меры предосторожности.
Первым делом я послал на заставу за подкреплением. Оттуда сообщат в отряд, но успеют ли придти к нам на помощь, когда мы догоним бандитов и придется (я в этом не сомневался) вступить с ними в бой? Тревога сжимала сердце — или предчувствие беды? Нет, это был не страх — чувство, которое, как не раз приходилось мне наблюдать, в момент опасности невольно испытывает человек, — пограничник, обладающий сильной волей и боевым опытом, преодолевает его мгновенно. Дело тут было не в страхе. Может, сказывалось напряжение погони? А может, томила неизвестность: что ждет нас впереди, что замышляет осознающий опасность враг? Нас, пограничников, в этой лесной чащобе слишком мало — численный перевес на стороне диверсантов…
Мы с Ингусом бежали впереди, оторвавшись от товарищей, — он вел меня по следу уверенно, и по поведению собаки я видел, что мы догоняем нарушителей. Я придержал Ингуса, прислушался. Да, там, впереди, отчетливо слышен хруст веток, — сквозь заросли пробираются люди — не двое-трое, а целая группа — та, что мы преследуем с утра.
Я подал знак подбегавшим пограничникам, и они затаились, вслушиваясь в лес. Стараясь двигаться бесшумно, мы устремились вперед…
И тут навстречу нам прогремел выстрел. Мгновенно определив, откуда стреляли, я открыл огонь, целя в качнувшуюся ветку орешины. И не промахнулся. Раздался крик раненого бандита и, теряя сознание, он вывалился из куста.
Подбежав, мы увидели за орешиной проход, оставленный в таежных зарослях убегавшими нарушителями. Преследовать их по этому пути было слишком опасно: мы оказались бы на виду, и они, прячась в чащобе, в момент всех нас перестреляли бы.
Выручило, что места эти были нам, пограничникам, хорошо известны. Неподалеку дугой огибало заросли разнолесья каменистое русло ручья. Устремившись туда, мы побежали по мелкой воде, спеша выйти бандитам наперерез, — временами мне приходилось брать Ингуса на руки, чтобы он не выбился из сил, чтобы не потерял способности нормально работать, снова взять след…
Мы настигли бандитов на лесной поляне. Скрываясь за деревьями, чтобы не выдать своей малочисленности, мы подобрались к ним совсем близко.
— Сдавайтесь! — что есть силы крикнул я, надеясь, что внезапность нашего появления посеет среди диверсантов панику.
Но не такие это были люди. И не подумав сдаваться, они открыли огонь и оказали нам отчаянное сопротивление. Да, это были матерые лазутчики. Но им не повезло. Отступая, они вышли к тому самому ручью, по которому мы незадолго перед тем к ним подбирались, и оказались снова на открытом месте, служа для пограничников отличной мишенью. Перебегая от дерева к дереву, мы подошли к бандитам совсем близко и они, понимая всю безысходность ситуации, в которую попали, наконец сдались.
При беглом допросе задержанных выяснилось, что их главарь оторвался от отряда еще до того, как начался бой и, выиграв таким образом время, успел скрыться.
С этим я никак не мог примириться. В каком направлении он сейчас уходит от нас?
— Ингус, — позвал я.
Но друг мне не отозвался. Где же он?
Я бросился назад, к тому месту, где только что кипел бой.
— Ингус! Ингус! — кричал я.
Из кустов послышалось жалобное поскуливание. Подбежав, я увидел, что Ингус тяжело ранен.
Как это произошло? Обычно Ингус, даже во время боя, держался возле меня, ложился на землю и не лез под пули, так что навряд ли он попал под выстрел случайно. Нет, тут было что-то другое… Как догадывался я, а точнее, уже был уверен, Ингус вступил с кем-то в схватку, пытался неизвестного задержать, и неведомым этим врагом, оказавшим ему жестокое сопротивление, был тяжело ранен. Кто это был? Главарь?
30 
