62 
— Лора всегда платила за четыре недели вперед, — сказал Рейнер домовладелец. — Ей не нравилось сидеть каждый четверг дома, ожидая, что я позвоню.
— Почему, вы не знаете?
Паркс усмехнулся, показывая пожелтевшие от курения травки зубы:
— Лоре вообще не нравилось сидеть дома. Она была компанейской девчонкой.
— Она приводила к себе мужчин?
— А если и приводила?
Тристрам стряхнул пепел в морскую раковину и уставился на Рейнер, усмехаясь. Сэл ответила на взгляд и подумала, что она, пожалуй, погорячилась в отношении его возраста, прибавив лет, наверное, десять. Да, кожа на лице была серой и в морщинах — Паркс явно не отказывал себе в удовольствии побаловаться наркотиками, но глаза были ясными и умными. И взгляд его бросал вызов ее жизненным ценностям, ее убеждению, будто она обладает исключительным правом судить других. Паркс приподнял брови, и озарившая Рейнер догадка заставила ее воскликнуть:
— Не может быть! Вы и девятнадцатилетняя девочка?
Он улыбнулся:
— Это совсем не то, что вы думаете.
— Да? — удивилась Рейнер. — И что же я думаю?
— Грязный старик завалил девчонку, достаточно молодую, чтобы быть его дочерью, в обмен на возможность несколько недель не платить за квартиру.
Она почувствовала уважение к этому человеку: у него явно не было никаких иллюзий ни в отношении возраста, ни своей физической привлекательности.
Паркс глубоко затянулся и поглядел на Рейнер сквозь дым, прищурив глаза.
— Лоре нравились мужики помоложе, — сказал он, — их сила и энергия. Хотя мужчины постарше ценят женщину не только за то, как она выглядит, но и за то, что она есть, и к тому же не спешат удовлетворить свои потребности.
Рейнер никак не могла решить, оправдывается он или пытается к ней приставать?
— Вы хотите сказать, что Лоре было не важно, с кем она трахается, — уточнила она.
Паркс поморщился:
— Подобные суждения несколько устарели, вдобавок они неточны. Лоре нравился секс, это приносило ей удовольствие, а она приносила удовольствие другим. Что в этом плохого?
— Когда она уехала? — Рейнер подозревала, что если вступит с этим человеком в дискуссию по вопросам этики, то в результате станет отстаивать точку зрения, которой сама не всегда придерживается.
Паркс нахмурился, почесывая пальцем бровь и роняя пепел на брюки:
— Сразу после суда. Она была так напугана, что не могла встречаться с парнями после… — Он пожал плечами. — После того, что с ней произошло.
— Вам известно, куда она уехала?
Он покачал головой.
— Я думала, вы были близки.
— Не настолько… Однажды я приехал туда, а квартира пустая.
Рейнер сунула блокнот в карман пиджака, и Паркс сказал:
— Если вы ее найдете, дадите мне знать?
— Скучаете?
Это вышло не очень любезно, и он посмотрел на нее удивленно и немного обиженно:
— Да, я скучаю по ней. И уверен: ей не станет лучше, если она будет прятаться от людей.
Глава двадцать четвертая
— Сэр? — В двери кабинета Лоусона появился сержант Бартон. — Нам только что позвонил Паскаль.
Лоусон набрал в грудь побольше воздуха и осторожно выдохнул:
— Похититель проявился?
Бартон нахмурился:
— Может, и так. Паскаль обнаружил сережку на ступеньках, уверяет, что эти сережки были на жене в день похищения.
— Не нравится мне, что именно Хьюго нашел ее, — задумчиво произнес Лоусон.
— Считаешь, он вытащил ее из шкатулки с драгоценностями и подбросил? — спросил Бартон.
— Не знаю, — сказал Лоусон. — Но мы скоро узнаем. — Он протянул руку к телефону. — Сейчас прикажу группе наблюдения просмотреть видеоматериалы этого утра. Если это сделал Паскаль… — Инспектор замолчал и в ожидании ответа с досадой постучал ручкой по кипе бумаг на столе. — А этот развлекательный комплекс, который проектирует Паскаль… Имя застройщика вроде Мелкер?
Бартон кивнул.
— Выясни о нем все, что возможно. Откуда у него деньги на строительство? Нет ли связей с Касаветтесом? Даже если его жена отоваривается в одном супермаркете с матерью Касаветтеса, я хочу это знать.
Через час они сидели в комнате для совещаний, просматривая эпизод, отснятый группой наблюдения: по подъездной аллее идет почтальон, опускает газеты и корреспонденцию в почтовый ящик Паскаля, чихает, вытирает нос, поворачивается и уходит, исчезая из кадра.
62 
