71 
— Это чудовище сейчас здесь? В Талсе?
— Да, — кивнула Стиви Рей. — Только он прячется. В нашем Доме Ночи никто не знает про нас с ним.
— Даже Зои?
— Нет, особенно Зои! Она жутко рассердится. Мама, ты не понимаешь! Каждый, кто об этом узнает, взбесится. Я понимаю, что рано или поздно это все равно выплывет наружу. Это неизбежно, но я не знаю, что мне делать. Это ужасно, ужасно. Все меня возненавидят! Никто меня не поймет.
— Не придумывай, совсем не все тебя возненавидят. Я вот никогда этого не сделаю.
Стиви Рей вздохнула и криво улыбнулась.
— Но ведь ты — моя мама. Ты обязана меня любить. Это твоя работа.
— Как и у твоих друзей, если, конечно, они настоящие друзья, — мама Джонсон помолчала, а потом медленно спросила: — Детка, это чудовище что-то с тобой сделало? Ты не сердись, я ведь в вампирской жизни не очень понимаю, но всем известно, что Запечатление с вампиром — дело серьезное. Он как-то заставил тебя сделать это Запечатление? Потому что если это так, то мы можем прямо объявить об этом школьному начальству. Они поймут и помогут тебе избавиться от этого.
— Нет, мам. Я Запечатлилась с Рефаимом потому, что он спас мне жизнь.
— Это он оживил тебя из мертвых? Стиви Рей покачала головой.
— Нет. Честно говоря, я не знаю, почему я стала немертвой, но думаю, что это дело рук Неферет.
— Тогда я должна поблагодарить ее, детка. Может быть…
— Нет, мама! Держись подальше от нашей школы и особенно от Неферет! Она сделала это не потому, что она хорошая. Она только притворяется хорошей, а на самом деле совсем не такая!
— А это существо, которое ты называешь Рефаимом?
— Он очень долго был на стороне Тьмы. Его отец большой поганец и совершенно запутал ему мозги!
— И, тем не менее, этот Рефаим спас тебе жизнь? — уточнила мама Джонсон.
— Дважды мама, и сделает это снова, если понадобится. Я знаю.
— Детка, подумай хорошенько и ответь мне на два вопроса.
— Хорошо, мам.
— Первое — ты видишь в нем что-то хорошее?
— Да, — без колебаний ответила Стиви Рей. — Вижу.
— И второе: он может причинить тебе зло? Он угрожает тебе?
— Мама, он спас меня от чудовища, ужаснее которого просто на свете не бывает, и тогда это чудище набросилось на него и ужасно истерзало! Просто ужасно. Он сделал это, чтобы спасти меня от страданий. Я уверена, что он скорее умрет, чем обидит меня.
— Тогда послушай, что тебе скажет мать, милая. Я не очень представляю, как можно быть наполовину птицей, наполовину человеком, но готова закрыть глаза на такую диковину, потому что он спас тебя и ты с ним связана. А это значит, детка, что когда твоему Рефаиму придется выбирать между своим гадким прошлым и новым будущим рядом с тобой, он выберет тебя, если силенок хватит.
— Но мои друзья никогда его не примут, а самое ужасное, что вампиры попытаются его убить!
— Детка, если твой Рефаим творил ужасные злодейства, как ты говоришь, то он должен понести за них наказание. Нельзя убивать людей, а потом начинать жизнь с чистого листа! Но это его проблема, а не твоя. А ты запомни вот что: ты можешь отвечать только за свои поступки. Поступай правильно, детка. Делай то, что должно. У тебя это всегда получалось. Защищай себя. Твердо стой за то, во что веришь. Это все, что ты можешь сделать. И если Рефаиму хватит сил остаться с тобой, то кто знает, какие чудеса ждут вас впереди? Возможно, ты сама удивишься, когда увидишь.
Стиви Рей почувствовала, что сейчас снова расплачется.
— Он сказал, что я должна повидать тебя. Он сам не знал своей матери. Его отец изнасиловал ее, и она умерла, давая жизнь Рефаиму. Но он с самого начала твердил мне, что я должна поскорее повидаться с тобой.
— Детка, тот, у кого такое сердце, не может быть чудовищем!
— Но он не человек, мама! — Стиви Рей так крепко стиснула мамины руки, что у нее пальцы онемели, но она не могла отпустить ее. И не хотела отпускать.
— Стиви Рей, ты ведь тоже больше не человек, но разве для меня это важно? Этот твой птичий парнишка спас тебе жизнь. Дважды. Поэтому будь он хоть наполовину носорогом, с рожищем посреди лба! Он спас мою девочку, и это самое главное! Так что скажи ему при встрече, что я наказала крепко-крепко обнять его от меня.
Стиви Рей невольно засмеялась, представив, как мама Джонсон обнимает Рефаима.
— Обязательно скажу.
Лицо мамы Джонсон стало серьезным.
— Знаешь, милая, чем скорее ты всем расскажешь о нем, тем будет лучше. Да ты и сама понимаешь, верно?
71 
