Последние отзывы

  20  

Когда суп был подан, Солетт помогла бабушке, которая сильно хромала, добраться до пустого стула напротив мадам Гулар, и села рядом с сестрой.

– Может быть, вы прочтете молитву, сестра.

Слова мадам Гулар оторвали Петру от ее мыслей. Петра прочла короткую благодарственную молитву за еду, а также попросила Господа благословить этот дом, потому что им определенно это было нужно. Все взяли деревянные ложки и приступили к еде.

Петра отправила в рот ложку и заставила себя сделать глоток. Должно быть, там был целый куст шалфея, заглушавший неприятный вкус. Она только помешивала ложкой суп, в то время как остальные ели с явным удовольствием.

– Ешьте, ешьте! – проскрипела старуха, продемонстрировав несколько длинных почерневших зубов.

Петра снова посмотрела на похлебку, готовясь заставить себя принять это как наказание, но тут вдруг увидела в похлебке зубок чеснока. Она вспомнила несчастную сестру из монастыря.

– О! Здесь есть чеснок?

– Конечно, – ответила старуха. – Какой же суп без чеснока?

– Да-да, но понимаете, я не могу есть чеснок. У меня от него желудок болит.

– От чеснока? – с сомнением переспросила мадам Гулар. – Как можно заболеть от чеснока? Ешьте, сестра.

Это прозвучало как приказ, но Петра отложила ложку и почувствовала на себе недружелюбный взгляд мадам Гулар.

– Правда, – сказала она, вспоминая страдания сестры Беаты. – У меня от чеснока начинаются ужасные спазмы и дурно пахнущие газы. Вы не захотите, чтобы я была в доме, если я съем это.

После напряженного минутного размышления мадам Гулар показала на сыр и хлеб:

– Тогда ешьте это, сестра.

Петра поблагодарила ее, отрезала ломоть хлеба и клинообразный кусок сыра. Хлеб был грубый, сыр слишком острый, но она готова была наброситься на них. Когда подали грушевый сидр, Петра сделала большой глоток.

Атмосфера немного разрядилась, но, если не считать ее благодарностей, все ели в полном молчании. Было ясно, что так они делают всегда, да и в монастыре трапезы проходили в тишине. Но Петре хотелось поговорить. Она не знала, как долго семья может просидеть в молчании.

– Пожалуйста, простите меня, – заговорила Петра. – Даже такое малое количество супа растревожило мои внутренности. Я пойду в свою комнату.

Лицо мадам Гулар было каменным, когда она сказала:

– Туалет во дворе, но там очень грязно. Жиззи, дай святой сестре горшок.

Жиззи взяла с полки большой горшок и сунула его в руки Петры. Петра поблагодарила ее.

– Доброй ночи, и благослови Господь вас всех. – Она удалилась.

Оказавшись за занавеской, Петра осознала, что у нее нет света, но ей не хотелось возвращаться. Небо, видимо, немного прояснилось, и проблески лунного света позволили ей пробраться мимо кровати к ее грязной клетушке. Кто где спит? Месье и мадам Гулар в большой постели, бабушка и дочери за занавесками? Возможно, у них еще были сыновья.

Она поставила горшок на пол и, вздохнув, снова подошла к окну. Луна немного освещала пейзаж, однако ночной воздух был насыщен влагой. Она больше не будет смотреть в сторону костра. Негодяй воспримет это как поощрение.

Перед поездкой Петра изучала карты. Леди Содуэрт потребовалось бы два дня, чтобы добраться из Аббевиля в Булонь, но туда можно доехать за один день, если они выедут рано и будут ехать без остановок. Пакетбот в Англию отплывает вечером. Она может быть в Англии уже послезавтра, если Господь хоть раз будет добр к ней. Тогда ей останется только найти отца.

Она знала, где находятся его многочисленные дома, но не знала, где он сам сейчас. Он был важным человеком при дворе, так что она предположила, что он там, где двор, но теперь оказалось, что это может быть не так. Сначала она отправится в его лондонский дом, а потом в тот, что в Гемпшире.

Если она найдет его, всегда существует риск, что отец не признает ее. Мать была твердо уверена, что такого не случится, но со временем Петра стала в этом сомневаться. Мать была больна, в отчаянии и думала о человеке, которого знала больше двадцати лет назад. Единственным доказательством, которое Петра могла предъявить ему, было письмо от ее матери и рисунок – рисунок глаза.

Мать объясняла, что такие картинки в те времена были высшей степенью романтизма, особенно в вихре тайн венецианского маскарада. Художники сидели на улицах, готовые на месте выполнить подобные миниатюры, иногда позирующий даже не снимал маску. Мать была уверена, что лорд Графтон помнит ее, однако Петра в этом очень сомневалась. Молодой английский лорд, путешествующий по Италии. Сколько любовных связей у него было? О скольких он помнил спустя несколько недель, не говоря уже десятилетий?

  20