115 
— Беатрис! Благодарение Матре, ты приехала! — Это была их мать. Элейна собралась с силами. — Элейна! Матра эй Фильхо, наши молитвы услышаны. Мой несчастный малыш спрашивал о тебе. — Диониса взяла Элейну за руку и повела за собой.
Мать выглядела уставшей и измученной. Элейна покорно последовала за ней, пораженная изменениями, происшедшими с Дионисой. Беатрис чуть-чуть от них отстала.
Вскоре они вошли в небольшую боковую комнату. Отвратительный запах гниющей плоти перебивал все остальные. Не говоря ни слова, Диониса протянула дочерям носовые платки. Элейна прикрыла нос. Беатрис решительно подошла к кровати.
К Агустину.
Возле постели на коленях стояла санкта и молилась. Элейне было достаточно одного взгляда на обгоревшие руки, лицо и закрытые глаза — Агустин забылся беспокойным сном — и глотка спертого воздуха, чтобы пожелать только одного; скорейшей кончины своего несчастного брата. Ее платок уже промок от слез.
Санкта посмотрела на Беатрис, опустившуюся рядом с ней на колени, кивнула и повернулась к Элейне.
— Вы его старшая сестра? Он спрашивал о вас, но я дала ему снотворное. Надеюсь, он проспит много часов, я молюсь об этом.
— Еще есть надежда? — севшим голосом спросила Элейна.
— Нет. Мне очень жаль.
— Я останусь, — сказала Беатрис. — Ты знаешь, куда тебе нужно идти, Элейнита?
— Да. — Элейна вышла из комнаты. Мать последовала за ней.
— Правда ли, что Сарио убил Андрее? — осторожно спросила Диониса. Казалось, она боится услышать правду.
— Да. Я должна идти к Вьехос Фратос.
К ужасу Элейны, мать согласилась без всяких возражений. Она молча вернулась в комнату Агустина.
Элейна по лестнице поднялась в ателиерро. “Чудовище. Чудовище. Чудовище”. Каждое слово совпадало с каждым новым шагом, с каждой новой ступенькой. “И я ничуть не лучше, раз согласилась у него учиться”.
По приказу дяди Дамиано впустил Элейну. Иллюстраторы стояли вокруг портрета Сааведры, рассматривали детали и спорили между собой. Их осталось так мало. И они казались такими слабыми, особенно по сравнению с силой, исходившей от Сарио. Ничего удивительного в том, что он презирает их. Ничего удивительного в том, что он хочет восстановить былое могущество Грихальва.
"Эйха! Скоро ты начнешь их убивать по приказу Сарио”.
— Вы видите тайнопись? — спросила Элейна. Они заворчали, но пропустили ее к портрету. — Вот здесь начинается узор… Где Кабрал?
— Он не обладает Даром, — мрачно ответил Гиаберто.
— И я не обладаю Даром. Он здесь самый старший. Именно его воспоминания о портрете заставили вас увидеть правду, разве не так?
Иллюстраторы были настолько деморализованы, что не стали возражать и послали Дамиано за Кабралом. Как только он ушел, споры возобновились. Никто не хотел признавать ужасной правды.
— Но людей невозможно заталкивать в картины и вынимать их оттуда! — запротестовал Тосио. — -Так не бывает. Наверное, он написал этот портрет для того, чтобы заставить ее покинуть Тайра-Вирте.
— Нет. — Гиаберто покачал головой. — Элейна права. Здесь записаны именно запирающие заклинания, а не какие-то другие. Дамиано десять дней работал с архивами и нашел описание, сделанное во времена Коссимио Первого. Сааведра действительно переместилась с одного места на другое — внутри картины.
Один лишь Тосио что-то проворчал себе под нос. Остальные, судя по их потрясенным лицам, уже поверили.
— Но если Сааведра и в самом деле жива, — продолжал Гиаберто, — то что нужно сделать для ее освобождения?
— Я самым тщательным образом изучила портрет, — ответила Элейна. — Дверь кажется мне знакомой.
В этот момент вернулся Дамиано и привел с собой Кабрала. Старик долго смотрел на Сааведру — он явно испытывал какие-то чувства, но не пожелал поделиться своими мыслями с остальными. После длительного молчания Кабрал покачал головой, как служанка, снимающая метлой паутину.
— Да, мне знакома эта дверь. Мне тоже кажется, что я видел ее где-то в Палассо.
— Давайте попытаемся ее найти, — предложил Гиаберто. Они направились в старую часть здания по древним коридорам с деревянными полами, рассохшимися от времени. Здесь жили слуги или находились кладовые. Вскоре впереди они увидели смутные очертания лестницы, ведущей в один из коридоров с побеленными стенами, покрывшимися за долгие годы серой пылью.
115 
