59 
– Для полоумного психопата это очень поэтично, Марлин. Кто выпустил тебя из психушки?
– Мне придется наказать тебя за это, Марти. Я не твой муж. Ты не имеешь права оскорблять меня.
– А почему бы и нет, жалкий, вонючий, тщедушный ублюдок?! – заорала Лейси.
– Прекрати кричать! Ну вот, так-то лучше. Ну что же, Марти, я жду тебя. Твое время заканчивается, так что тебе, я думаю, следовало бы прекратить говорить мне дерзости и поторопиться.
Лейси последовала его совету. Она больше ни разу не ошиблась в выборе направления и теперь двигалась к центру кратчайшим и единственно возможным путем. Добравшись до цели, она увидела, что Марлин уже поджидает ее. Как она и предполагала, на нем были инфракрасные очки. Он нажал кнопку выключателя, и все вокруг залил ярчайший свет. Марлин был одет в камуфляжный военный комбинезон и обут в черные, тщательно зашнурованные до самого верха высокие армейские ботинки. Когда он снял очки, Лейси обратила внимание, что в ярком свете лицо его, в котором не было ни кровинки, похоже на маску. На этот раз он действительно выглядел заморышем.
– Ты умеешь ходить быстро, когда захочешь, Марти, – сказал он, и физиономию его перекосила кривая улыбка. – Видно, я здорово тебя напугал, и ты поняла наконец, что, если не поторопишься, тебе придется плохо.
– Напугал? Меня? Кретин ты безмозглый, да ты даже только что вылупившегося цыпленка не в состоянии напугать. Ну что, я уложилась в твой лимит времени, ты, дерьмо вонючее?
Улыбка разом исчезла с лица Марлина, уступив место странной гримасе, скорее сконфуженной, чем злобной.
– Почему ты не боишься? Почему ты не умоляешь меня, тобы я тебя отпустил? Ты же знаешь, я просто с ума схожу, согда слышу, как ты ругаешься, как…
– Козел ты вонючий, да ты и так уже давно свихнулся.
– Заткнись! Я ненавижу, когда женщины сквернословят, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ты просрочила время, Марти, так что теперь мне придется тебя наказать.
– Ну и как же ты собираешься это сделать, недоносок?
– Заткнись, гадина! – Он достал из ножен на поясе охотничий нож, и клинок длиной в добрый фут холодно блеснул в свете лампы.
– Так зачем все-таки тебе потребовалось устраивать этот лабиринт, Марлин? Объясни мне это, прежде чем ты начнешь наказывать меня.
– Посмотри на эту штуковину, Марти. Это для тебя. – Марлин поигрывал ножом, осторожно поглаживая лезвие кончиком большого пальца. – Он очень острый, Марти, по-настоящему острый.
– Конечно, острый – это же нож, придурок. Ты не только жалкий болван, ты еще и лжец. Ты лжешь, когда говоришь, что построил этот лабиринт именно для меня. Эта твоя игра неоригинальна. Ты вообще не способен придумать что-либо новое и оригинальное и потому повторяешь раз за разом одно и то же. Все женщины, которых ты убил, должны были искать проход к центру лабиринта. Так почему именно лабиринт, Марлин? Или ты боишься об этом сказать?
Он сделал шаг вперед и снова остановился.
– Откуда ты знаешь про других женщин?
– Я медиум, тварь. Я вижу насквозь все, что творится в твоем жалком умишке, мне это ничего не стоит. Я медиум, а ты – психопат. Вот такие дела. Так почему лабиринт, Марлин? Ты ведь боишься мне сказать, верно? Я так и знала, что ты жалкий трус.
– Черт побери, заткни свою поганую пасть! Хорошо, я расскажу тебе, но потом я отрежу твой грязный язык и заставлю тебя сожрать его, а затем искромсаю тебя на мелкие кусочки, как корень сельдерея. – Марлин тяжело дышал, словно только что пробежал добрую сотню ярдов. – Мой отец обожал лабиринты. Он говорил, что хорошо сделанный лабиринт – это произведение искусства. И он научил меня строить лабиринты. Мы жили в пустынной местности неподалеку от Юмы. Там не растет зеленый густой кустарник, мы сами его сажали, а потом его стало столько, что мы устроили из этих зарослей лабиринт. – Он покачал головой и, взглянув на Лейси, нахмурился. – Ты меня отвлекла. Из-за тебя я отошел от своего сценария. Такого никогда раньше не было. Мне придется наказать тебя за это, Марти.
– От души надеюсь, что твой родитель уже отдал концы. Похоже, он был такой же ненормальный, как и ты. Ты сказал, что другие женщины не заставляли тебя отклоняться от сценария. За что ты расправлялся с ними, Марлин? Что они тебе сделали?
– Заткнись, я сказал! Не смей так говорить о моем отце! Ничего я тебе не буду рассказывать!
– Неубедительно, Марлин. Актер ты неважный. Ты убивал женщин за то, что они сквернословили? Или за то, что они плохо говорили о своих мужьях?
59 
