86 
— Значит, все, как я думал. А знаешь, ведь Этьен поджидал тебя на Саутхсмптонской дороге. Собрался совершить романтический подвиг и умыкнуть тебя. Уж он бы не слезал с тебя ни днем, ни ночью, пока ты не вышла бы за, него!
Ариель в ужасе уставилась на него. Значит, у нее не было ни единого шанса! Просто Берк успел первым похитить ее.
— И сколько же он собирался заплатить тебе?
— Пять ты… о нет, дорогая, это тебе не удастся выведать, не надейся. Но ты права, мне действительно полагалось кое-какое вознаграждение. Тебе стоило рассказать мне о поверенном и управляющем. Рендел-холл, к расстройству Этьена, должен быть продан. Нужно было признаться, что у тебя нет ни пенни.
— Тут ты, по-видимому, прав. Тогда бедняжка Этьен наверняка не стал бы трудиться и поджидать меня на Саутхемптонской дороге, не так ли? Да и ты не беспокоился бы зря. Теперь ты не получишь денег, какая жалость!
— Позволь мне не согласиться. Только подумай, какие возможности представляются нам сейчас, когда ты стала графиней Рейвнсуорт! Я твой сводный брат и, пожалуй, нанесу визит графу и потолкую о вознаграждении и тому подобных вещах. Как твой бывший опекун, считаю своим долгом присмотреть, чтобы он обращался с тобой по справедливости, скажем, выделял тебе деньги на булавки. Он еще не сделал этого? Нет, конечно, нет! Какая жестокость!
— Пейсли тоже не давал мне ни гроша. Эван пристально вглядывался в лицо сестры. Она стала другой. Когда Ариель проснулась, в ее глазах мелькнуло выражение страха, но быстро исчезло и больше не появлялось. Она излучала уверенность, и это окончательно вывело его из равновесия.
— Думаю, тебе не хватает такого мужчины, как Пейсли, — заметил он, намеренно расчетливо ударив хлыстом по земле. — При нем ты держала свой ехидный змеиный язык за зубами и была послушной и покорной. Уж он не позволил бы говорить с братом подобным образом!
— Сводным братом, — поправила Ариель, и Эван заметил, как сверкнули ее глаза, когда она невольно взглянула на кнут. Может быть, не настолько она уверена в себе?
— Твой граф часто бьет тебя, Ариель? Она ничего не ответила.
— Ты все так же умело доставляешь ему наслаждение своим прелестным ротиком?
Ариель поднялась и отряхнула юбки.
— Я ухожу, Эван. И знай, что двери Рейвнсуорта для тебя закрыты. Не вздумай туда явиться. Прощай.
Но он схватил ее за руку. грубо рванул назад, тяжело дыша, обдавая жарким воздухом ее лицо:
— Маленькая шлюха, ты сделаешь, как тебе ведено!
И отбросил ее от себя с такой силой, что Ариель упала на четвереньки. Послышался свист хлыста, спину обожгло острой болью.
Ариель откатилась, встала на колени. Эван улыбался улыбкой предвкушения злобного удовольствия. Точно так смотрел на нее Пейсли, когда орудовал кнутом.
— Мне это нравится. В голову не приходило сделать это раньше. Да, мне очень это нравится.
— Ты сумасшедший, — прошептала она, не сводя глаз с хлыста.
Но Эван поднял его снова, наслаждаясь внезапно обретенным могуществом, силой собственных рук.
— Боюсь, он не проживет и часа, если немедленно не бросит этот хлыст.
— Берк!
Эван, круто развернувшись, увидел графа, стоявшего футах в шести с пистолетом в руках.
— Она моя сестра, — процедил он, стиснув зубы. — Отец избаловал ее, она своевольна и упряма… — он поднял хлыст, — испорчена до мозга костей и…
Раздался резкий короткий стук выстрела, и Эван вскрикнул, уронив кнут и схватившись за руку. Берк спокойно сунул пистолет в карман, потом неспешно подошел к Эвану, пристально вгляделся в него и бросил:
— Вы поистине удивительный человек! В жизни такого не видел!
— Как ей удалось уговорить вас жениться? Она соблазнила вас? Или беременна? Пейсли хорошо вышколил ее, обучил всем трюкам шлюхи… я считал, что вы скорее сделаете ее своей любовницей, чем…
Эван больше ничего не успел сказать. Кулак Берка с силой врезался в его челюсть. Эван без сознания рухнул на землю.
Берк не сделал ни шага к Ариель, только тихо сказал:
— Прости, что не успел раньше. Ты можешь стоять?
Ариель кивнула, но Берк заметил, что она не отрываясь смотрит на хлыст. Ему хотелось выругаться, обнять се, утешить, но Берк не шевельнулся.
— Повернись и дай мне взглянуть на твою спину. Ариель молча повиновалась и услышала, как Берк процедил сквозь зубы страшное проклятие.
В плотной ткани жакета зиял аккуратный разрез, белая батистовая блузка тоже была порвана.
86 
