98 
— Тогда в эту тварь вселился сам Дьявол Бури, да и я был пьян в стельку…
Рохан засмеялся, наблюдая за тем, как Чейн направил Аккаля к линии старта. У него еще оставалось немного времени, чтобы проведать собственных лошадей. Чейналь участвовал в скачках из-за богатых призов, а Рохан — для собственного удовольствия. Он созвал грумов и начал давать им последние указания, как вдруг увидел неподалеку тоскливо маявшегося Оствеля. Рохан жестом подозвал его.
— У тебя все на лице написано, — с улыбкой сказал он.
— Я знаю, — мрачно ответил молодой человек. — Милорд, я не хотел просить вас, но…
— Видишь ту кобылу в яблоках? Ее имя Элизель, и она с таким норовом, что проcто беда, поэтому будь осторожен. Поскачешь под моими цветами в четвертом заезде.
Глаза Оствеля засияли: казалось, он готов был встать на колени в знак благодарности. Однако, к большому облегчению Рохана, разум взял верх над эмоциями.
— Спасибо, милорд! Она просто красавица. Обещаю, я выиграю заезд!
— Уж постарайся, — шутя пригрозил Рохан. Он отдал другие распоряжения и отправился к трибунам для принцев. Приятно, когда ты можешь доставить людям удовольствие, как сейчас Оствелю. Он поискал глазами светловолосую голову Андраде, а затем поднялся туда, где она сидела с Камигвен.
— Доброе утро, леди, — сказал он, усаживаясь рядом с теткой. — А где Тобин?
— Со Сьонед и очаровательными дочерьми верховного принца, — ответила Андраде.
— Р-о-о… — Рохан не хотел, чтобы ему напоминали о существовании принцесс и о том яде, которым они обильно уснащали свои обращения к Сьонед.
— Скажи мне, тетушка, а Тобин нравится эта компания?
— Ничто не ускользнет от нее, милорд, — ответила Камигвен, смеясь одними глазами. — У нее богатый опыт.
— Согласен. И она щедро делилась им со мной. Вот только уроки были очень болезненные. И так продолжалось до тех пор, пока я ее не перерос.
— Говорят, у тебя до сих пор остался шрам от ее укуса? — улыбаясь, спросила Андраде.
— И останется там до конца моих дней. Но не выдавай мою тайну, Камигвен. Вальвис думает, что я получил его в битве, и распространяет слухи о моей храбрости.
— Зная вашу сестру, я думаю, что оруженосец не ошибся, — рассмеялась она.
Андраде указала на линию старта.
— Вот Чейн. Ему бы лучше выиграть заезд, потому что я побилась об заклад с Ллейном и поставила сотню мер вина против половины меры его лучшего шелка.
— Можешь начинать придумывать фасоны, — сказал Рохан.
Джервис, лорд города Виза, поручил дать сигнал к началу скачек своему старшему сыну Лиеллу. Мальчику было лет Шестнадцать, но он стоял, высокий и гордый, подняв в воздух яркий желтый флаг. Лошади выстроились на старте, и даже в многоцветье шелков было легко выделить красно-белые цвета Чейна — особенно когда флаг опустился и черный как смоль Аккаль рванулся вперед.
Первый заезд, в три меры длиной, был пробой конских сердец, легких и ног. Ближе к вечеру тем же лошадям и всадникам предстояло пройти эту дистанцию еще раз, позволяя будущим покупателям сравнить достоинства разных конюшен. Аккаля обошел серый жеребец лорда Резе, и толпа ахнула. Чейн всегда был фаворитом — благодаря как личному обаянию, так и привычке побеждать. Зрители затаили дыхание, когда Аккаль ликвидировал разрыв. Более двух третей меры лошади шли голова в голову. Вдруг рука в темно-зеленых цветах Оссетии поднялась раз, другой, и хлыст с силой опустился на круп серого жеребца. Руки Чейналя не отрывались от поводьев, но шаг Аккаля удлинился, и всем показалось, что конь поплыл по воздуху. Когда желтый флаг наконец опустился, ликующий крик прокатился по полю:. почти все ставили на Чейна, и он победил.
— Ну, — довольно сказала Андраде, — некоторое время мой шелк был под угрозой!
— Если леди позволят, я хотел бы взглянуть на серого и прикинуть, сумеет ли он взять сегодня реванш.
Рохан встретил Чейна на пути в конюшню, где Аккаля должны были выводить и дать отдохнуть перед финальными скачками. Лорд Радзинский спрыгнул с коня и позволил себе несколько очень сильных выражений в адрес соперника.
— Ты знаешь, что сделал этот сукин сын? — гневно спросил он. — Ударил Аккаля хлыстом — как раз на последней трети дистанции, где никто его не видел! Я никогда даже не пришпориваю Аккаля, а у него хватило наглости!..
Он потрепал обиженного жеребца по шее.
— Я этого не видел, — признался Рохан. — Но зато только что глянул на хваленого серого. Чейн, ты возьмешь его в последнем заезде голыми руками.
98 
