Особенно,... 
89 
— Мы как раз выбирали подарки детям. Может быть, вы что-нибудь посоветуете нам? У вас ведь столько маленьких сестер. Несомненно, вы привыкли играть их игрушками… с целью развлечь детей, разумеется.
Удар был нанесен метко, но Янте быстро предприняла контрвыпад.
— Сьонед? — повторила она. — О, разумеется! «Гонец Солнца», подобранный леди Андраде в качестве невесты для принца Рохана. Вся Риалла только об этом и говорит.
Пандсала подтолкнула сестру.
— Янте, ты смущаешь ее.
— Ничуть, — холодно ответила Сьонед. — Некоторые связывают нас, однако… Принцесса Тобин обожает своего брата, но, похоже, у нас разные вкусы. — Она замолчала, изящно пожав плечиком, что можно было понимать как угодно.
Тобин восхитилась ее инстинктом самосохранения, но все-таки решила прийти на помощь.
— Да, мужчины такие недалекие! Учить их мудрости приходится женщинам, и ты, Сьонед, могла бы сделать это лучше, чем кто-нибудь другой. Но нехорошо сплетничать о пристрастиях собственного брата, — добавила она, давая понять, что могла бы сказать очень многое.
— Похоже, принц Рохан — главная достопримечательность Риаллы, — с притворной застенчивостью сказала Янте. — Надеюсь, что вы найдете игрушки, которые вам понравятся. Пойдем, Сала.
Пара направилась дальше и исчезла в толпе. Тобин сосчитала до десяти, чтобы перевести дух, и шепотом произнесла ругательство, которое могло бы вогнать в краску ее мужа, если бы принцесса научилась ему не от него… Улыбка Сьонед застыла, густые ресницы нависли над гневно расширившимися глазами.
— Обе они сучки, — сказала Тобин. — Мы им отплатим, не сомневайся.
— Он не сможет жениться на одной из них и долго прожить после рождения сына. Но… О Богиня! Тобин, они так прекрасны…
Камигвен подошла, с триумфом неся лютню, и Сьонед принялась лихорадочно восхищаться инструментом. Тобин, поклявшаяся не позволить принцевым сучкам испортить Сьонед праздник, быстро придумала план. Она заплатила за двух всадников, приказав завернуть их и отправить в шатер Рохана.
— Заверни также и куклу, — велела она мастеру. — Сьонед, Ками, сейчас мы идем к ювелирам, а затем…
— Нет, спасибо, — пробормотала Сьонед, ставя куклу на прилавок. — Я уверена, что какая-нибудь маленькая девочка очень ее полюбит. Я постарше, и игрушки у меня другие… Ками, кажется, ты купила то, о чем мечтала.
Планы Тобин развеялись как полуденный ветерок, когда они с Камигвен двинулись за Сьонед. Меат молча шел следом. Они миновали палатки, наполненные коврами, изделиями из меди, покрывалами, седлами, пергаментами… В каждом шаге Сьонед чувствовалась целеустремленность. Она остановилась только один раз, купила голубую свечку, а затем продолжила путь, не обращая внимания ни на выставленную мебель, ни на изделия из кожи, ни на цветное стекло. Наконец она подошла к лавке продавца шелка, осмотрела его товар, а затем властно указала на рулон, едва видневшийся в конце палатки.
— Я хочу взглянуть на этот, — сказала она купцу. Он смерил девушку взглядом, обескураженный ее простой одеждой. Тобин, стоявшая позади Сьонед, подала ему знак, подняв палец и кивнув. Купец пожал плечами и достал шелк.
Тяжелый, плотный, он был кремового цвета и казался еще плотнее от серебряных цветов и лепестков, разбросанных по полю. При солнечном свете шелк казался ослепительным; при свете лампы он будет ярким, словно сотканным из звезд…
— Да, — подтвердила Сьонед. — Я его беру. Но платье должно быть готово к пиру Последнего Дня.
— Это невозможно… — пробормотал мужчина.
— Все возможно. Я пришлю кого-нибудь с фасоном, и только Богиня поможет тебе, если ты в точности не последуешь ему.
Она молча протянула руку, и Камигвен положила в нее кошелек. Сьонед отсчитала золотые монеты, взвесив их в руке.
— Остальное получишь, когда закончишь платье. Надеюсь, за эту плату стежки будут такими мелкими, что их нельзя будет увидеть.
— Да, миледи, — вздохнул купец, когда она пересыпала монеты в его жадную ладонь.
— Я тоже так думаю.
Она направилась к следующей палатке, где купила белое льняное белье — настолько же простое, насколько роскошным был шелк. Его завернули и передали Меату, который принял сверток с философским смирением и сунул его в мешок. Следующая остановка была у шатра с искрящимся фиронским хрусталем. Тамошняя уроженка, Ками торговалась с большим знанием дела, и Сьонед ушла с парой искусно гравированных кубков. У другого купца были куплены туфельки в тон платью, а когда Сьонед раздобыла бутылку отличного сирского вина, было решено, что на сегодня достаточно. Когда они возвращались по мосту, Меат притворялся, будто хромает под тяжестью поклажи.
89 
