Особенно,... 
101 
— А что, хороший воевода Дмитрий Федорович! — поддержали его из толпы. — Люб!
— Люб Шуйский! — уверенно подтвердили другие голоса. — Люб Шуйский, люб!
— Тащи его сюда!
Бояре, может, несколько грубовато, доволокли бывшего воеводу до ступенек, отряхнули, поставили.
— От земли и бояр наших прошу, — низко поклонился Шуйскому Храмцов. — Не гнушайся доверием нашим, Дмитрий Федорович. Иди над нами губным старостой. Люб ты нам. И дела, и рука твоя любы.
Бывший воевода тяжело поднялся назад на крыльцо, поклонился боярину Сергею, поклонился толпе:
— За милость и добросердечие ваше благодарю, бояре. Волость держать буду, как могу. А уж коли власть придется применить, вы уж не серчайте. Сами мне сие право доверили.
— Здрав будь, Дмитрий Федорович! — радостно завопил кто-то из бояр.
— Люб, люб! Здрав! — подхватили другие. Губной староста снова раскланялся во все стороны, перекрестился и вдруг смахнул с глаз неожиданную слезу. Кажется, своего избрания из воевод в старосты он не ожидал.
Воевода подступил, открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут от угловой башни послышался истошный, отчаянный крик:
— Татары! — и бояре моментально забыли о только что свершенном великом деле.
— Татары! — Всадник влетел во двор на взмыленном скакуне, ведя в поводу не менее усталого коня, доскакал до воеводского двора и устало прохрипел: — Татары идут… Не считанные… Кони быстрые, чудные… Порубежный разъезд догнали… Рядом…
— Где рядом, где? — безжалостно начали допрашивать измученного вестника бояре.
— Сейчас, думаю… Думаю, Батово проходят…
— Юля! — Варлам рванулся, растолкав ближних помещиков, кинулся к воротам. Потом, спохватившись — к коновязи.
— Держите его, бояре! — следом спохватились братья. — Ускачет!
Батова перехватили у ворот, прижали к тыну:
— Успокойся, Варлам! Куда ты? Там татары тысячами накатывают!
— Юленька, жена моя осталась… С дочкой. Пустите! Одна. Братья, милые, выручайте! Со мной пойдем. Пробьемся, братья?!
— Да куда, боярин! — поддержали братьев другие воины. — Нас здесь и двух сотен не наберется. Куда нам против тысяч? Ты душу не рви, упредили их. Запереться они успели. И смердов окрестных собрать. Сам видишь, за полдня тревожная весть примчалась.
Варлама отпустили, и он сполз спиной по стене, обхватив руками голову.
— Ты не томись, — подошел воевода Шуйский, а ныне — губной староста. — Видели мы благоверную, Господом тебе в супруги даденую. Она так просто под аркан не пойдет. Такую на крепости оставить не страшно. Бог даст, отобьется. Ты молись боярин, молись.
Глава 7. Стены Тулы
Аллах, великий и всемогущий, не оставил милостью своих воинов и гладкими шелками выстелил их путь на север. И хотя нукеры Кароки-мурзы не смогли выступить ни в тот же день, как он прибыл в ставку Гирей-бея, ни на следующий, отдыхая и дожидаясь отставшего обоза — но на третье утро, пока невольники сворачивали шатры, трое руководителей набега смогли пройтись по окружающей степи и заметить, что на землю упал легкий морозец, сковавший только начинающий подтаивать снег в крепкую корку.
Бог остановил размокание степи в непролазное болото, давая ясный знак, что поход угоден его желаниям.
Вскоре большие колеса кибиток и маленькие — захваченных у русских телег, затрещали по насту, вытягиваясь в общую колонну. Хотели того ногайские беи, или нет — но набег начался.
Каждый мог решать для себя сам — хочет он ждать тепла, просыхания степи и подрастания молодой травки, столь любимой скакунами, или подниматься в седло и следовать за Гиреем, — но Менги-нукера, способного создавать глиняных людей и командовать ими, Девлет увозил вперед.
Степь наполнилась движением. Беи, отчаянно ругаясь, торопили нукеров и невольников сворачивать стоянки и грузить повозки. Не имеющие с собой иного добра, кроме чересседельных сумок, сельджукские отряды просто поворачивали головы коней и верблюдов вслед за передовым отрядом, богатые стамбульские чиновники гордо поднимались на спины быстрых аргамаков, следуя за отрядом Кароки-мурзы немного поодаль.
Поскольку далеко не все рода считали, что поход начнется сейчас, а не через несколько недель, то не все сотни смогли быстро сняться с места, и огромная орда, катящаяся на север, заняла не только десятки верст в ширину, но еще и несколько дней в длину. Однако Девлет не оглядывался. Он помнил, каково было пробиваться через грязь в прошлую весну, и теперь стремился полностью использовать морозные дни, дарованные Аллахом.
101 
