112 
— А дальше что? — вдруг спросила Фрэнсис, отстраняясь. — Поцелуи — это ведь не самое страшное…
— А ты хочешь еще чего-нибудь? — спросил Хок, делая вид, что борется с локоном, упорно щекотавшим его лицо.
Он бросил взгляд из-под ресниц. Лицо Фрэнсис внезапно и разительно изменилось. Зрачки расширились, дыхание прервалось. Она думала о запаснике! Он тоже. Его бедра невольно дернулись в ее сторону, и Хок понял по лицу Фрэнсис, что она впервые осознала, на чем лежит сейчас.
— Хок… — начала она нерешительно.
— Да, милая.
— Это все очень… очень странно…
— Ничего странного в этом нет. Пойдем в постель, Фрэнсис.
Глаза ее затуманились, взгляд стал тревожным и ушел в сторону, но улыбка на губах не померкла. «Надеюсь, он теперь на небесах, тот, кто придумал бренди», — мелькнуло в голове у Хока. Он высвободился и поднялся на ноги, потом поднял Фрэнсис. Она пошатнулась и еле устояла на ногах.
Улыбаясь, он взвалил ее на плечо, легко, но звучно шлепнув по голому заду. Оказавшись в постели, Фрэнсис спросила самым встревоженным голосом, который ему когда-либо приходилось слышать:
— А где крем, Хок?
— Я думаю… я уверен, что сегодня он нам не понадобится.
— Ну, не знаю… возможно, ты прав. Я так странно себя чувствую…
К его безмерному удивлению, ее бедра содрогнулись.
Ох, Фрэнсис!..
Глава 21
In vino ventas.
Латинская пословица
У Фрэнсис закружилась голова, и она помотала ею, чтобы комната перестала раскачиваться взад-вперед.
— Это не поможет, — усмехнулся Хок. — Просто не закрывай глаза.
Он сбросил халат на пол и, осторожно опираясь на локти, опустился на жену.
— А я все видела! — хихикнула Фрэнсис. — Природа наделила тебя щедро, точь-в-точь как Джентльмена Дэна.
— Не настолько щедро, к счастью для тебя. — Он слегка щелкнул ее по кончику носа.
— Ты знаешь, — продолжала она с серьезным видом и таким сильным шотландским акцентом, что Хок едва мог понять смысл, — я нахожу, что это… это зрелище волнует…
— Вот и хорошо. А теперь, если ты не против, я сниму наконец эту чертову сорочку!
Она была не против и даже приподнялась, чтобы ему было удобнее. Когда тонкая ткань на несколько секунд прикрыла ей лицо, Фрэнсис снова захихикала:
— У тебя такой мрачный вид, Хок! Это заметно даже через мою паранджу.
«Еще бы! Я так хочу ее, что сейчас испачкаю простыни и опозорю себя на всю оставшуюся жизнь!» — пронеслось у него в голове.
— Значит, ты решила остановиться на Хоке? — спросил он вслух, пытаясь отвлечься.
— Я всегда считала ястреба не самой симпатичной птицей… хм… но теперь… — К удивлению Хока, Фрэнсис вдруг схватила его за голову обеими руками, притянула и звучно поцеловала в губы.
— А можно я на тебя посмотрю?
Он поморгал, впервые в жизни смущенный в постели с женщиной, и даже не нашелся что ответить на столь неожиданную просьбу.
— Можно, да? Тогда ложись.
Он подчинился, чувствуя себя словно в одном из редкостных эротических снов. Наяву он должен был ласкать ее, уговаривая расслабиться, уверяя в том, что ничего неприятного не случится… вместо этого он расслабился сам. Фрэнсис устроилась рядом, подогнув ноги, и принялась разглядывать его с головы до ног.
В свою очередь, он воспользовался моментом, чтобы рассмотреть наконец жену. Ее лицо было очень серьезно, и это создавало волнующий контраст с ее наготой: тяжелой, полной грудью — слишком тяжелой для тонкой талии и округлых, но стройных бедер. Потом взгляд его упал на треугольник волос, более светлых, чем рыже-каштановая грива. Хок напрягся, испугавшись, что не сумеет снова сдержаться, и поспешно поднял глаза. Фрэнсис как раз рассматривала его гордо вздымающуюся плоть! Ее ладонь была едва в дюйме… и опустилась.
— О! — воскликнула она, не отнимая руки. — Как это все странно! Такое мягкое, бархатное — и в то же время такое твердое…
— Фрэнсис, ради Бога!.. — выдавил Хок сквозь стиснутые зубы.
— Хочешь, я тебя поцелую?
Он хотел этого больше всего на свете, хотя и понимал, что она-то имела в виду обычный поцелуй в губы.
— Да-да, иди ко мне! — Он протянул руки.
Как только Фрэнсис оказалась в пределах досягаемости, он в мгновение ока опрокинул ее на спину. Отвел с лица перепутавшиеся пряди. Погладил бедром ее бедра, зажмурившись, чтобы лучше почувствовать кожей шелковистость женской плоти. Он готов был взорваться, как вулкан, но Фрэнсис вдруг захихикала, и это в очередной раз позволило ему справиться с собой.
112 
