Последние отзывы

  121  

Девушка повернула голову, смутно удивляясь, как она может плакать, когда тело требует его ласк. Камал нежно обвел губами контур ее щеки.

— Ведь мы оба жаждем этого, — мягко сказал он. — Я не стану брать тебя силой, если ты не хочешь меня.

Арабелла проглотила соленую влагу.

— Не хочу. Ненавижу тебя и себя тоже!

В следующее мгновение ей стало невыносимо холодно — ледяной утренний воздух безжалостно гулял по шатру. Арабелла осталась одна, опустошенная, брошенная, несчастная. Резко выпрямившись, она уставилась на Камала. Он лежал на спине, подложив руки под голову. Боже, как он великолепен! И как ей хочется запустить пальцы в эти тугие светлые завитки у него на груди!

Девушка глубоко вздохнула и отползла к самому краю мехового покрывала.

— Мы можем поговорить, — спокойно предложил Камал, не понимая, что она пытается взять себя в руки.

Вцепившись в одеяло, Арабелла натянула его до самого подбородка. Томление волной накатывало на нее, исступленное желание бушевало внизу живота, и ей хотелось кричать на Камала, обвинять в том, что он заставил ее потерять гордость и рассудок. Она боялась поднять на него глаза. Он знает, что победил, однако не задумываясь оставил ее, и вот теперь тело наливается сладкой болью неудовлетворенной страсти. Камал попросту играет с ней, показывая свою власть!

Арабелла сжалась, словно стараясь стать невидимой.

— Ты жесток, — укорила она наконец. Широкие брови Камала озабоченно сошлись.

— Снова станешь обвинять меня в том, что взял тебя силой? — издевательски бросил он.

— Нет, — покачала головой Арабелла, теребя покрывало, — но ты хочешь, чтобы я забывала обо всем в твоих объятиях. Я презираю себя за то, что со мной стало…

— За то, что пробудил в тебе подлинную страсть?

Арабелла вздрогнула, но тут же гордо выпрямилась.

— Почему ты привез меня сюда?

— В моем дворце тебя не ждет ничего, кроме печальных воспоминаний. Я хотел показать тебе мою страну, заставить понять… — Он осекся, не желая лгать и не в силах признаться, как сильно хочет разрушить панцирь ненависти и равнодушия, чтобы она полюбила его. — Пытался, чтобы ты узнала меня не только как бея оранского, а как обычного человека. Алессандро.

— Не имеет значения, как ты зовешь себя, — бросила Арабелла, едва ворочая непослушным языком. — Алессандро не владеет рабами. Не держит женщин в гареме. — Она совсем по-детски вытерла ладошкой глаза. — Ты по-прежнему удерживаешь меня в плену. Ненавижу тебя и на все пойду, чтобы сбежать! Не собираюсь становиться покорной рабыней, одной из тех, кто целует твои ноги и вымаливает ласки.

Бессильный гнев стиснул сердце Камала.

— Это даже к лучшему, что вы больше не выпрашиваете моей благосклонности, миледи! Вы уже не девственны, и, следовательно, ваша ценность сильно уменьшилась, и ваше прелестное тело принадлежит мне без всяких оговорок и сделок!

— Негодяй!

Она накинулась на него с кулаками, но Камал легко поймал девушку и, подняв ее руки над головой, перекинул через нее ногу, удерживая на месте.

— Можешь шипеть на меня, сколько душе угодно, но, поверь, не пройдет и двух дней, как ты будешь умолять меня взять тебя.

— Наглая ложь!

— Разве? Какая жалость, что ты в отличие от остальных моих женщин так неопытна! Они по крайней мере знают, как ублажить мужчину, и не так эгоистичны в своей страсти, как ты, не жалкие невежественные девчонки!

Стыд, подобного которому она не знала, опалил девушку, заставив ее трястись от бешенства.

— Ненавижу тебя! — в который раз выкрикнула она, вырываясь.

— Ты становишься утомительно однообразной, Арабелла, — издевательски произнес он.

Она наконец вырвала руку и что было сил ударила его кулаком в челюсть. Камал зарычал, скорее от изумления, чем от боли, стиснул ее пальцы и подмял девушку под себя. Однако она по-прежнему сопротивлялась, извиваясь всем телом, и только окончательно истощив силы, замерла. Камал сжал одной рукой ее запястья, а другой нежно провел по лицу.

— Тебе не удастся взять верх, Арабелла. Не пытайся бороться со мной. Отдай мне свою… верность.

Она ощутила набухшую горячую мужскую плоть у самого живота и крепко зажмурилась под его испытующим взглядом.

— Ты не получишь ничего, кроме моей ненависти, — прошептала девушка сквозь зубы и услышала его нетерпеливый вздох.

— В таком случае, позволь мне дать тебе истинную причину для ненависти, — рявкнул он и, грубо раздвинув ее бедра, вонзился в напряженное тело. Потом, не обращая внимания на удар и яростные вопли, рывком приподнял Арабеллу, чтобы насадить на себя. Однако и это не показалось ему достаточным наказанием.

  121