Особенно,... 
13 
— Мой муж шутит, — поспешно вмешалась Филиппа. — Меррим вовсе не ведьма. По крайней мере я так не думаю. Впервые она вышла замуж в четырнадцать лет, вот про нее и стали плести всякие гадости. Дело в том, что я ни разу ее не видела, а господин мой муж встречался с ней однажды, два года назад, так что сам видишь, насколько можно верить его похвалам.
— Потише, девушка! — велел Дьенуолд. — У меня дар делать блестящие заключения на основе самых скудных фактов. Итак, Бишоп, по твоему лицу я вижу, что ты вовсе не намереваешься въехать в Пенуит и объявить себя ее пятым мужем. Я всегда считал тебя на редкость умным, особенно с той поры, как ты спас мою Филиппу. Итак, признайся, что ты задумал?
— Ладно, — решился Бишоп, — сейчас расскажу.
Через час после того, как Бишоп снова осыпал похвалами близнецов и малышку Элеонору, ему позволили улечься на узкую кровать в крохотной комнатушке с одним окном, выходившим на живописные зеленые холмы Корнуолла. Стояла прекрасная весенняя ночь, и в небе висели огромные звезды.
Наутро, прежде чем отправиться в Пенуит, до которого было двадцать пять миль, он поблагодарил хозяина и на прощание сказал:
—Я не слишком молод, чтобы жениться, но чересчур молод, чтобы умереть.
— Не ной, Бишоп! — ободрил Дьенуолд. — Впервые я женился в восемнадцать лет. И рад, что от этого брака появился на свет Эдмунд. Но ты прав: если мужчине предстоит умереть, он по крайней мере заслуживает настоящей брачной ночи.
Бишоп не успел ответить, как Дьенуолд окликнул шута. Тот лежал на полу, по обыкновению, зарывшись в тростник и жуя кусок сыра.
— Эй, болван, спой трогательную песню для сэра Бишопа Лита, который стал бароном Пенуитом. Да, спой для человека, которому предстоит битва с древними жрецами и проклятиями!
Круки наскоро проглотил сыр, вскочил, вытянулся в полный рост, хотя при этом едва доставал Бишопу до подмышки, и заорал во все горло:
- Красавчик рыцарь в любви клянется,
- В надежде, что все хорошо обернется!
- Но я бы на это надеялся не очень:
- Вдруг ведьма явится пред ним воочию?
- Да и ведьма ль она? Кто поймет?
- Может, узнает он, прежде чем умрет!
- А вдруг изжарят его на огне?
- Вот грустно будет бедному мне!
— Ну и гнусный же стишок! — поморщился Дьенуолд, пнув дурака в ребра, отчего тот отскочил и проворно прошелся колесом по сладко пахнувшему тростнику. — Людей не жарят, ты, олух стоеросовый! То есть не жарят, а заживо варят в кипящем масле. Я однажды видел такое. У меня все внутренности слиплись от страха. Ну и зрелище! Филиппа, а ты что скажешь? Жарят людей или варят?
— Ах, господин, мне совсем не понравились эти вирши, — досадливо бросила жена. — Можно я тоже поддам ему как следует?
— Нет, — покачал головой Дьенуолд. — Я врезал ему по ребрам, он перекувырнулся, и сделал это на совесть.
— Предпочел бы, чтобы меня пнула принцесса почти королевской крови, — объявил Круки, низко кланяясь Филиппе. — Нога у хозяина до ужаса жесткая.
— Вспомни, дурак, когда она в последний раз лягнула тебя, едва не вышибла душу!
— Сэр Бишоп! — воскликнул шут с очередным поклоном. — Желаю вам доброго пути и обещаю в следующий раз сложить более достойный стишок и с более приятным содержанием. Если, конечно, сумеете еще раз вернуться сюда. Кстати, а рыцаря нельзя запечь живьем?
На этот раз уже у Бишопа зачесались руки задать дураку хорошую трепку.
Глава 4
Замок Пенуит, Корнуолл
Чем ближе Бишоп продвигался к Пенуиту, тем жарче становилась погода, что было весьма необычно, поскольку из того, что он слышал и видел, здесь, в Корнуолле, дождей было не меньше, чем во всей Англии. А в этой части страны солнечные дни можно было пересчитать по пальцам. Но в последнее время с небес не упало ни единой капли, словно проклятие Пенуита уже поразило землю. Пересохшая почва потрескалась. На каждом камне, каждом кусте, каждой древесной ветке лежал толстый слой пыли.
Плохо дело. К владению наверняка примыкают фермы, сады и огороды, нуждающиеся в живительной влаге. Это забытое Богом местечко на западе Корнуолла, даже в лучшие времена считавшееся глушью, теперь напоминало раскаленный ад. Интересно, знал ли об этом король Эдуард?
Они поднялись на небольшой холм, и перед ними предстал Пенуит. Выстроенный в период правления Ричарда Львиное Сердце, Пенуит царил над всей окрестностью: гигантский каменный кулак с толстыми стенами. Мрачный, Неприветливый. Его тень едва доползала до крошечного городка с тем же названием, притулившегося на склоне соседнего холма, представлявшего прекрасный наблюдательный пункт. Каменные стены излучали жар.
13 
