Особенно,... 
124 
— Я убью тебя, Луи. Убью прямо сейчас.
Он продолжал выкручивать руку Луи, пока пистолет не оказался между ними. И почти ощутил, как сухо треснули кости запястья. Луи застонал и все же умудрился с размаху врезать коленом в спину Джеймса. Тот едва не ослеп от боли и, перехватив пистолет, извернулся и прицелился в грудь Луи. Напоследок взглянул в глаза молодого человека, пожелавшего стереть с лица земли всю его семью только потому, что посчитал, будто имеет право это сделать. Все остальное — ложь, придуманная для оправдания алчности.
И поэтому Джеймс без дальнейших раздумий нажал на курок. Пуля ударила в грудь Луи. Его тело выгнулось, но тут же обмякло. Он безвольно опустился на пол. Невидящие глаза неподвижно уставились на Джеймса. Из раскрытого рта показалась струйка крови.
— Брат, — выдохнул он. И это слово оказалось последним в его жизни.
Джеймс лег рядом, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он жив. Жив!
Наконец ему удалось немного отдышаться. Не тратя времени на Луи, он подхватил пистолет и пустился бежать. До дома целых полмили. А ведь там Джудит! Что, если она вместе с Аннабел убила отца?!
***
Джеймс ворвался в двери Нортклифф-Холла одновременно с доктором Милтоном. Они даже не перебросились словом: некогда было. У Джеймса разом пересохло в горле. В холле их встречал Холлис, по-прежнему прямой и стройный. Только лицо было совсем белым.
— В гостиной, — обронил он и остался на месте, глядя вслед ринувшимся вперед мужчинам. Впервые за семьдесят пять лет жизни он не знал, что делать. Постояв немного, он медленно побрел за мастером Джеймсом и доктором Милтоном и встал в дверях. Сначала он посчитал, будто охраняет хозяев, потом, сообразив, что охранять кого бы то ни было уже не имеет смысла, стал молиться. И молился долго, прося Господа пощадить тех, кто был ему дорог.
Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем он поднял глаза и увидел, как в холл, спотыкаясь, ввалился Олли Транк, старый сыщик с Боу-стрит.
— Слава Богу, доктор уже здесь, — сообщил Холлис.
— Поганец захватил меня, Холлис. Врезал по голове. Я погиб, — прошептал Олли и повалился на пол.
И только тогда Холлис пришел в себя и понял, что бездействовать больше нельзя. Он с трудом опустился на колени возле Олли Транка и заверил:
— Все будет хорошо, Олли. Все будет хорошо. Я с тобой…
При звуках шагов Дуглас поднял глаза, увидел Джеймса, доктора Милтона и, едва не закричав от облегчения, медленно отнял руку, которой зажимал рану Джейсона. Кровь почти перестала идти.
— Пуля попала в левое плечо, прошла рядом с сердцем, черт возьми, и засела где-то в спине. Все очень плохо, Чарлз… пожалуйста, поторопитесь.
Он вспомнил, как испугался, когда Фредди нашел его в Лондоне и сообщил, что Джеймс болен. Но тот страх казался ничтожным в сравнении с тем, что он сейчас испытывал. Его мальчик спас жизнь отцу, дурачок этакий. Но он так зол, что убьет Джейсона своими руками, как только тот поправится!
Похолодевший от ужаса Джеймс стоял неподвижно, наблюдая, как отец уступает место доктору Милтону. Как растерянно смотрит на руки, покрытые кровью сына. Как обнимает жену и оба стоят, молча держась друг задруга, не сводя глаз с Джейсона.
Джеймс на мгновение закрыл глаза. И услышал, как кто-то зовет его по имени.
— Корри, о Боже, Корри, ты жива, — едва выговорил он, и она немедленно оказалась в его объятиях, припала к груди мужа и принялась рассказывать о Джудит и Аннабел Трелони.
Джудит? Куда она девалась?
Но тут он увидел на полу накрытое одеялом тело.
Совсем рядом с диваном, на котором лежал Джейсон.
— Я убила ее, Джеймс, — выдавила Корри. Глаза у нее были сухие. Ни слезинки. Девочка, которая была словно соткана из света и солнца, проделки которой были неистощимы, девочка, готовая на все, чтобы спасти любимого, не плакала, убив человека. Впрочем, вряд ли чудовище, называвшее себя Джудит Макрей, можно было назвать человеком. Скорее ядовитой гадиной.
Корри еще крепче прижалась к нему.
— Всадила пулю ей в сердце, когда она выстрелила в твоего отца… и едва не убила, только Джейсон закрыл его собой… а потом прикончила Аннабел Трелони, потому что та прицелилась в Холлиса. Она безумна… и, знаешь, это настоящая тетка Джудит.
— Ты молодец, — пробормотал он, уткнувшись носом в ее волосы. — Я очень горжусь тобой, Корри, так горжусь, что даже высказать не могу. И счастлив, что ты принадлежишь мне. Только не забывай этого.
124 
