Последние отзывы

  34  

— Можно подумать, раньше я глупостей не делал...

«Раньше это были лично тобой взращенные глупости, а теперь ты идешь на поводу, противно подумать, у кого — у несовершеннолетней гномки!»

Прямо-таки строгий дядюшка, выговаривающий нерадивому племяннику за разбитый кувшин и пролитое вино.

— Я заметил...

А что толку отпираться?

«Ты начинаешь геройствовать, а это вредно для здоровья!»

Так, наставления еще и не думали заканчиваться.

— Прости, больше не буду.

М-да, звучит не очень-то искренне.

«А я полагаю, что будешь, и не один раз, — вздыхает голос. — Надо все же становиться более рассудительным и спокойным.»

— Да куда уж рассудительнее?! Хорошо, торжественно клянусь, что в следующий раз, когда на моем пути появится девица в затруднительном положении, я пройду мимо! А еще лучше — отползу в кусты! В крайнем случае, там и зазимую...

«Ай, как мы разозлились! — Радость и ликование. — Кстати, о девицах...»

— Каких еще?

«Которые инкогнито посещают тебя и оставляют на память роскошные узоры на лице.»

Я чувствую, как в груди начинает закипать бешенство.

— Закрой эту тему! Раз и навсегда! Я не буду ее обсуждать!

«Хочешь сказать, что подставил лицо под иглы палача по своей воле?» — Вкрадчивый шепот.

— Ты знаешь, что нет! — Я почти кричу. — Я не мог ничего сделать!

«Пожалуй, — соглашается голос. — Ты всего лишь мог избежать этой ситуации. В самом начале. На кой фрэлл ты решил поучить малолетнего выродка уважительному отношению к старшим?»

— Он первый начал!

«Великолепное оправдание, — сокрушается голос. — А сколько нам лет? Пять? Десять? Да, пожалуй, не больше... Ты что, считал, что все сойдет тебе с рук?»

— Ну-у-у-у...

Наверное, считал.

«Положим, я тоже немного виноват, — признает голос. — Но ради всего сущего, зачем? Зачем ты полез в самую глубокую яму, которую только нашел?»

— Я не лез...

«Вожжа под хвост попала?»

— Нет у меня никакого хвоста!

Я был близок к тому, чтобы взвыть.

«Ну, положим, хвост-то у тебя в наличии имеется, — не обратив внимания на мое возмущение, продолжает голос. — Уж мы-то с тобой это знаем, не притворяйся! Правда, потревожить его вожжой достаточно сложно... Скорее даже — невозможно...»

— Оставь в покое мои конечности. — Я поспешил сбить своего собеседника с любимого «конька». — Я предпочитаю о них не вспоминать...

«Когда-нибудь придется. Как тебе понравилась Нэгарра?»

— Омерзительно.

При одном только воспоминании виски начинают ныть.

«Вот-вот. Понимаешь, что лучше ее избегать?»

— Теперь — понимаю.

«Обещаешь, что примешь мои слова к сведению?»

— Обещаю.

«Опять врешь, — усмехается голос. — Ну и фрэлл с тобой! Мне остается только одно: почаще тебя навещать.»

— Жду с нетерпением. — Я вяло пытаюсь пошутить.

«А все-таки она хороша, верно?»

— Кто — она?

К чему эти подначки?

«Эльфийка, кто же еще? Небось пожалел, что у нее было мало времени.»

Ах ты, сволочь!

— Ты же знаешь, что ЭТО меня не интересует!

«Знаю, — вздыхает голос. — И очень переживаю по этому поводу. Но не расстраивайся, я всегда буду с тобой, любовь моя!»

— Не смей так ко мне обращаться!

«Ну кто же будет любить тебя так же бескорыстно и искренне, как я? И вообще — давай-ка хлопнем глазками, встанем и посмотрим на нашего нового хозяина!»

Спор я проиграл. В который раз? Уверен, что не в последний... В самом деле, кому под силу одержать верх над своим внутренним голосом — этим бесконечно мудрым, беспредельно ехидным и по-настоящему понимающим тебя собеседником? Собеседником, который лучше всех прочих знает, когда нужно просто помолчать...

Я чихнул. Ресницы стукнулись друг о друга с лязгом рыцарей в полном боевом доспехе — возвращение в неуклюжее тело показалось нереально легкому (на какое-то время) сознанию изощренной пыткой. Но легкость никуда не исчезла: она ударила в голову, как выдержанное десятилетиями вино. Я чувствую, что могу все. Ну, почти все. Например, пойти и набить кому-нибудь физиономию. Или кого-нибудь поцеловать. Не важно, что результат в обоих случаях будет одинаковым: затрещина, которая надолго выведет меня из строя, — но сейчас мне так легко и весело, что...

Я ли открыл глаза в одной из комнат постоялого двора?

Сажусь на постели — когда меня успели сюда перенести? — и голова тут же начинает танцевать что-то очень изящное и запутанное. Ничего, прорвемся!

  34