92 
Все трое были одеты по-дорожному и настолько одинаково, что сразу становилось ясно: одежду подбирал один и тот же человек, причем делал это без любви к искусству, не отдавая себе отчет, какое странное впечатление произведут на стороннего наблюдателя три парня, совершенно не похожих друг на друга, но одетых, как приютские сироты.
Не поймите превратно: и холщовые рубашки, и куртки из плотного полотна с подкладкой, и кожаные штаны, и сапоги с аккуратной шнуровкой (которую Хок, правда, ухитрился разнообразить затейливо завязанными узелками) — все это было более чем достойно к ношению. Но сразу наводило на мысль о строго заданной цели путешествия.
На мое скептическое цыканье зубом Рогар слегка виновато пожал плечами:
— Казначей наотрез отказался выдавать деньги. Пришлось брать из форменных запасов. Не нравится?
— Мне? Какая разница? Не я же это ношу… Ладно, дареному коню под хвост не смотрят.
Первым явление Мастера заметил Хок, о чем коротким свистом оповестил коллег по обучению, и я оказался на перекрестье трех взглядов. Разных взглядов.
Темные глаза Мэтта остались безучастными, но их глубина стала чуть больше, чем казалось в первый миг. Бэр прищурился и тут же снова расслабил веки, стараясь спрятать удивление и что-то еще. Что-то, до боли напоминавшее вину. Кареглазый Хок смотрел на меня еще страннее, чем двое других школяров, словно хотел спросить очень важную вещь, но не мог подобрать слов.
Выдержав торжественную паузу, Рогар обратился к своим ученикам с речью примерно следующего содержания:
— Вещи собраны, маршрут ясен, задания получены. Вопросы есть?
Ответом Мастеру было обиженное молчание.
— Тогда можете отправляться, господа. Только не одни, а с провожатым. Вы все его знаете, представлять лишний раз не буду. Теплых чувств к нему не требую, но и вражды не потерплю.
— И зачем он с нами поедет? — Равнодушно спросил Мэтт.
— Для присмотра.
Бэр набрал воздуха в грудь, собираясь сообщить, в каком месте видел это самый «присмотр», и я, чтобы не дать войне разгореться еще до начала настоящих боевых действий, заныл:
— Нет, дяденька, мы о таком не договаривались! Вот если б это три девицы были, я б за ними присмотрел! Уж так хорошо бы присмотрел! Даже не знаю, за какой в особенности. Хотя, из того рыжего получилась бы настоящая милашка…
Ладонь Мастера шлепнула по моему затылку.
— Угомонись! Олухи… Я разве сказал, что ОН будет за вами присматривать?
В трех взглядах появилось недоумение.
— Может, это ВАМ нужно присматривать за ним? Не думали, что и так может быть? — Огорченно покачал головой Рогар.
— Ой, а мне это больше по душе! — Обрадовался я. — Это я люблю!
— Еще бы… Вот что, господа ученики: все, что от вас требуется, добраться целыми и невредимыми до означенного поместья. Но если к концу пути вас станет меньше, чем четверо…
— Пятеро, — поправляю, и поясняю: — Еще же лошадь есть. Имущество казенное, за его порчу отчитываться нужно будет. Так что, пятеро, дяденька, и никак иначе.
— Хорошо, — согласился Мастер. — Пятеро. Можете друг друга от всей души ненавидеть, но запомните: сколько вас стоит здесь, столько должно оказаться и в конце пути. По-хорошему или по-плохому, выбирайте сами. Все понятно?
— Да, учитель… — вяло протянули трое.
— Не слышу!
— Да, учитель!
На сей раз ответ был похож на рык воинов во время парада и содержал больше злости, чем искреннего уважения, и это заставило Рогара усмехнуться.
— Тогда отправляйтесь. А ты… На пару слов.
Проводив взглядом выехавшую со двора трактира телегу, я спросил:
— Что-то еще?
— Что-то, — кивнул Рогар и раскрыл протянутую ладонь. — Все-таки, возьми.
Я взглянул на тускло мерцающий медальон и отрицательно качнул головой:
— Нет, дяденька. Не возьму. У меня есть кое-что получше.
— Только не смей надевать ошейник!
— Почему? — Удивляюсь и совершенно не наигранно.
— Потому! Сам, что ли, не понимаешь?
Я немного подумал и кивнул:
— Понимаю. В таком случае они будут вести себя со мной куда более скованно и церемонно, да и лишнего шага в сторону ступить не дадут. И будут тратить силы и время на меня, а не на свои проблемы. Что ж, дяденька, разумное пожелание. И я его выполню. Но то, что ты пытаешься всучить, все равно не возьму. Есть причины, и к тебе они не имеют никакого отношения. Просто поверь: мне этот Знак не нужен.
92 
