Особенно,... 
170 
— Как все это случилось? — Жадный блеск в темных глазах.
— Я не буду рассказывать, извини. С тем событием связано слишком много грустного. Для меня лично. Не имеющего касательства к тебе. Просто знай: в тот раз ты открыл свое сердце не зря, поэтому и в будущем не старайся прятаться от мира. Да, будет трудно и больно, но оно того стоит. Правда. Но ты так и не ответил, почему пошел за мной.
— А тебе это нужно? Ты и сам знаешь ответ.
— Это нужно тебе. Так почему же?
— Я… испугался. Что ты не вернешься из-за Порога.
Я посмотрел на бледное лицо, черты которого искажались отсветами пламени и тенями.
Испугался. Да, так оно и было. Но испугался не за меня, а за себя. Побоялся, что своими словами и действиями послужил причиной происходящего. А может, просто хотел успеть извиниться и не принимать на свою душу грех расставания без прощения. Есть ли разница? Для меня — никакой. Для него… Пусть решает сам. И выбирает сам.
— На этот счет не тревожься: я всегда возвращаюсь. Особенно, когда меня не ждут.
***
В окно общего зала трактира «Острый киль», в котором я проводил время в ожидании новостей, стучал дождь. Уже второй день подряд. Мелкий, плотный, надоедливый, но приятно прохладный. Жара ушла. А вместе с ней прекратился и штиль: паруса кораблей в порту снова дрожали под ласками ветра и готовы были заключить его в свои объятия.
Тихо, но неуклонно Вэлэсса забывала о своих горестях. Исцеленные горожане праздновали, безнадежно больные отбывали в мир иной, тоже не шибко печалясь, потому что оставляли своим родным солидный «выкуп». Маги и лекари думали над тем, как очистить воду в городских колодцах, Егеря вернулись к охране вверенного объекта, что несказанно обрадовало Хигила и вызвало искреннюю, но светлую грусть у Нэнии, трогательно попрощавшейся с молодым герцогом, принявшим на себя всю тяжесть управления Вэлэссой. Собственно, я все еще прозябал в городе именно поэтому: ожидалось явление Навигатора, а на общем собрании было решено, что кроме меня никому больше не стоит рассказывать о недавних событиях. Раз уж я был их непосредственным и активным участником, то мне и карты в руки. Ничего не имею против: все равно, должен дожидаться, пока привезут посылку для «милорда Ректора», потому что если не доставлю Ксо упомянутую безделушку, он меня… Нет, не прибьет. Но и крепче любить тоже не станет.
— Еще эля принести, Мастер?
Смуглянка в туго затянутом корсаже, на котором в складках рубашки покоилась пышная грудь, склонилась ко мне. От подавальщицы вкусно пахло молоком: должно быть, совсем недавно кормила младенца.
— Спасибо за заботу, милая. Чуть позже.
Она игриво задела меня широкой юбкой и вернулась в кухню, а я горестно вздохнул.
Надо, как говорят натуры цельные и простые, «делать ноги» из Вэлэссы. Каждая собака уже знает меня в лицо, как я ни прятался и ни отнекивался. Нет, не поймите превратно: в известности есть свои неоспоримые преимущества! Например, мне теперь ничего не стоит найти приют в любом из домов этого города, начиная от резиденции правителя и заканчивая последним из портовых кабаков. Правда, при этом придется строить из себя умудренную жизнью персону и важно кивать, выслушивая восхваления в свой адрес. Впрочем, когда надоест, всегда можно найти Гарсена или Богорта, а лучше их обоих разом, и провести время в теплой и непринужденной обстановке. Кажется, меня звали на рыбалку, а маг даже брался обеспечить хорошую погоду… Или я что-то путаю? А, не важно: пусть это целиком и полностью мои фантазии, уверен, они будут поддержаны и претворены в жизнь. Главное, вовремя о них упомянуть.
— Мастер?
Опять ко мне посетитель? До каких же пор?! Я же слезно умолял трактирщика избавить меня от общения с «благодарными жителями города»! Нет, один все же прорвался… И что ему надо?
Юноша в скромной, похожей на форменную одежду. Мокрый до нитки.
— Что вам угодно?
— Меня прислали из Управы, Мастер. С сообщением. Вы справлялись о прибытии некоего корабля, верно?
— Да, — я уже собрался встать, но юноша упредил мои дальнейшие действия, положив на стол продолговатый футляр.
— Человек, которого вы ожидали, не прибыл, но капитан передал письмо от него.
Видимо, на моем лице четко прочиталось разочарование и кое-что еще, потому что посыльный начал пятиться к входной двери.
— Вы торопитесь?
— Я должен возвращаться на службу, — он ухватился за малоприятную обязанность, как за спасительную соломинку.
170 
