155 
— Позвольте мне самому взглянуть.
Я прижал палец к голубому ручейку на запястье Льюса. Тук, тук, тук. Ритм становится для нас общим, и алое Кружево предстает передо мной во всем великолепии.
Действительно, дела обстоят неплохо: бледных капель почти не осталось. Пройдет еще несколько дней, а еще лучше — месяц, и кровь молодого человека вернет себе свои прежние качества. Радостное известие, ничего не скажешь.
— Да, милорд, вы почти здоровы.
— Благодаря вам, — настойчиво повторил герцог, заставив меня устало вздохнуть:
— Не считайте себя обязанным.
— Но…
Я взглянул в серые глаза человека, мучительно выбирающего одну из двух манер поведения: господина или друга.
Очень знакомая картинка. Мой любимый выбор, который невозможно и сделать, и не сделать.
Искусство отношений — великое искусство. Качели. Положенная на стесанный чурбак доска. Так весело поочередно взлетать вверх и возвращаться вниз, когда сердце от восторга прижимается к ребрам… Но если один из двоих покидает качели, веселье уходит, и остаешься на земле в ожидании и поисках нового партнера.
Строить отношения все равно, что качаться на качелях. Необходима взаимосвязь, не обрывающаяся ни на мгновение. Необходимо знать, чем живет и дышит тот, кто стоит напротив вас. Необходимо движение, попеременно меняющее вас местами. Не в реалиях жизни, а в ваших собственных глазах. Оказываться ниже или выше, но не ставить это в заслугу себе или в вину партнеру, очень трудно. Но если удается этому научиться, для понимания друг друга уже не понадобятся слова. Заманчиво? А как же! Только не следует забывать, что отношения — обоюдоострый клинок, способный ранить и вас, и того, что напротив, причем ранить одновременно и одинаково сильно.
Отношения между слугой и господином не менее сложны в исполнении, чем дружеские, кто бы и что бы ни утверждал по этому поводу. Эти две роли имеют слишком четкие границы, чтобы пренебрежительно относиться к их совмещению. Как мозаика: каждый кусочек должен попасть на свое место, и только тогда взгляду открывается прекрасный рисунок. Если же попытаться втиснуть фрагмент туда, куда он не помещается, можно сломать и его края, и нанести непоправимый вред окружению. Господин отдает приказы, слуга их исполняет. Но это лишь одна сторона Зеркала, а ведь есть еще две.
Господин и слуга должны заботиться друг о друге сильнее, чем это может быть заметно, и преданность одного не возникнет без верности другого, а черта между их правами обязана оставаться незыблемой, хотя обязанности, по сути, одни и те же: служить и защищать. И господину в этом смысле частенько приходится тяжелее, чем слуге. Поэтому я и не хочу заводить «придворных», предпочитая совмещать в себе и господские чудачества, и трудности слуг.
Перед Льюсом возникла примерно такая же проблема: хоть я с самого начала строго распределил наши роли, но последующими действиями слегка вышел за рамки своей. Совсем чуть-чуть, однако этого оказалось довольно, чтобы герцог почувствовал неладное и погрузился в сомнения. Да, Мастера стоят особняком в общей иерархии, но никакие заслуги не позволят им подняться на одну ступеньку с сильными мира сего. По очень простой причине: разница целей. Мастер никогда не преследует выгоду, ни собственную, ни чужую. Соответственно, и не извлекает ее из удобных моментов, потому что не нуждается в ней. Посему, например, с точки зрения Мастера, власть и ее атрибуты — прах, не представляющий интереса. Но нельзя сказать, что они не пользуются властью. Пользуются, и еще как! Вот только берут ее взаймы и возвращают по первому требованию и с большими процентами. Так что, Мастер — желанный гость в кругах власть имущих. Другое дело, его нелегко туда заманить.
Есть и еще одно правило, соблюдаемое неукоснительно. Мастер не привносит в свои действия личную симпатию, а если не может удержаться, то старается свести ее влияние до почти незаметной величины. Но Льюс наверняка почувствовал, что в этом деле у меня есть свой интерес, и немалый. Нехорошо. Стыдно. Попробовать выкрутиться? Но ни в коем случае не лгать!
— Я сделал то, что мог и должен был сделать, милорд. Если мне при этом удалось кому-то помочь, негоже требовать награду за случайное совпадение.
— Случайное?
Кажется, он разочарован. Почему? Я бы радовался, если б так легко отделался от долга.
— Вы хотите думать иначе? Не нужно. Фантазия — целительная вещь, но не стоит увлекаться лекарствами: можно заболеть и от них.
155 
