Особенно,... 
16 
Чувствуя себя малолетним проказником, чуть наклоняюсь, оказываясь совсем близко к голове незнакомки, и тихонько дую, стараясь пошевелить волоски. Прядь, свисающая из узла, заколотого костяной шпилькой, и в самом деле, приподнимается, но не подчиняясь моему желанию, а чтобы… Хлестнуть меня по носу.
Сама собой? Невозможно! Выдох не мог быть настолько силен. Или я ничего не понимаю, или…
— Что вам угодно?
Это спрашивают из окошка киоска. Машинально собираюсь ответить, но вовремя вспоминаю, что моя очередь еще не подошла. Незнакомка с шаловливыми волосами, которой, собственно, и адресован вопрос, молчит. Десять секунд. Полминуты. Минуту. Аптекарю торопиться некуда, а вот мне не стоит задерживаться дольше необходимого. Если молчание затянется, придется тронуть женщину за плечо, хрупкое, но отчетливо округлое даже под плотным твидом. Положить пальцы тихонечно-тихонечко, словно поглаживая…
— Бумажные платки, пожалуйста. Пять пакетиков.
Так много? Или про большой запас, или для большого плача. Она собирается на похороны?
Стук монеток по пластику. Шуршание целлофана. Рассеянно скользнувший по моему лицу взгляд темных глаз с чуть припухшими веками.
«Время слез всегда приходит без приглашения…»
Она? Да, это ее мысли, вне всякого сомнения. Но какое странное сочетание равнодушия и глубокого горя: словно женщина одновременно скорбит и скучно зевает надо собственной скорбью. Впрочем, мне некогда разбираться в случайных проблемах, когда оплаченные заждались.
***
Разумеется, голубки уже сидели за своим столиком: я добрался до покупки шалфейных шариков примерно в 13.35. Ева, заметив меня в дверях ресторана, укоризненно поджала губы, но предпочла заняться чизкейком, пока я лавировал между обедающими офисными работниками и участниками Конгресса садоводов Южной Вестфалии, а заодно разглядывал избранника фроляйн Нейман.
Выглядит обыкновенно. В том смысле, что не плейбой и не замученный наукой очкарик. Скорее всего, человек хорошо образованный и обеспеченный. Одет со вкусом, хотя эти жуткие галстуки красно-бордовых оттенков в сочетании с розовыми рубашками… Бр-р-р! Последнее слово моды, к которому, хочешь не хочешь, но приходится прислушиваться. Если от рождения не настолько туг на ухо, как я.
Черты лица словно немного размыты. Легко поддается влиянию? Для мужа не самое плохое качество. Правда, существует вероятность, что и помимо законной супруги найдутся желающие покомандовать, но это уже ее трудности. На первый взгляд ничего опасного или тревожного не наблюдается. Попытаемся заняться чтением?
— Вкусно? — спрашиваю у Евы, придвигающей к себе вторую порцию десерта.
— Очень!
— А как насчет дела?
— Фыфас, — отвечают испачканные коричной пудрой губы.
Так, а что заказали на мою долю? Чашечку кофе и стакан минеральной воды без газа. Браво! Больше не буду приносить на работу подарки фрау Ксаны.
— Я пошутила. Извини.
Светло-голубые глаза смотрят на меня не особенно виновато, но с выражением, вполне заслуживающим прощение.
— Ладно, проехали.
— Позвать официанта?
— Не нужно. Потом перекушу. По дороге.
Знала, мерзавка, что делает! Знала на двести процентов. Я не люблю кофе. Пить могу, ничего похожего на аллергию у меня не возникает, но… В темно-шоколадном напитке мне всегда чудился привкус лекарства. Поэтому можно считать, что сегодня разгрузочный день. Вернее, разгрузочный обед, поскольку вечером все-таки захочется покушать. Я свой организм изучил хорошо: если за завтраком поленюсь, ближе к ночи желудок потребует двойных усилий на кухне.
Не слышно, о чем разговаривают? И не надо. Мысли, превратившиеся в звуки, обычно сохраняют в себе лишь часть изначально вкладываемого смысла, потому люди очень редко понимают друг друга. Стоило бы вводить специальные курсы, начиная еще со школы, тогда в человеческих отношениях возникало бы меньше ссор и обид. Возможно, в будущем так и произойдет, ведь научно-технический прогресс не стоит на месте. И лет через десять-пятнадцать супруги, влюбленные или просто друзья, придя на прием к врачу, смогут узнать, о чем и как думает их вторая половинка, а заодно и сами поделятся тем, что рождается в сознании и умирает на губах…
Улыбается, вежливо и смущенно. Ковыряет ложечкой шоколадный пудинг, но никак не донесет до рта ни кусочка.
Хммммм…
16 
