Перед тем, как сделать шаг вперед, командир осматривает лежащую перед ним местность. Конечно, разведка уже многое узнала и многое доложила, конечно командир верит своей разведке, но все же, перед тем как сделать шаг вперед, он еще раз осматривает всю местность своим командирским оком. Если вперед предстоит идти батальону, то местность долго и внимательно в бинокль осматривает лично командир батальона. А если вперед идти корпусу, что ж — местность осматривает лично командир корпуса. Это не традиция и не пустой ритуал. Перед тем как двинуть войска вперед, командир обязан лично увидеть и прочувствовать лежащее перед ним пространство: вон там лощинка — не увязли бы танки в грязи, вон там мостик — ах, не подпилены ли сваи, а вон из того лесочка жди контратаки.
Если командир лично не прочувствует лежащее перед ним пространство, если его воображение не сможет пройти все пространство впереди солдата пехоты и если командир не сможет перед боем мысленно оценить все трудности, которые выпадут на долю его солдат, то расплатой будет поражение. Вот почему каждый командир, независимо от ранга, перед наступательным сражением одевается в солдатскую форму и на животе ползет по грязи рядом с государственной границей или с передним краем, долгими часами осматривая пространство, лежащее впереди, и пытаясь до боя вообразить и предусмотреть все трудности, которые ждут завтра.
Визуальное изучение противника и местности называется рекогносцировкой. Появление рекогносцировочных групп на границе — это не самый приятный сюрприз. Не очень хорошо, если на вас из-за границы в бинокль долгими часами смотрит командир советской танковой дивизии. Но представьте себе, что в районе ваших границ появился командующий советским военным округом, да не один, а в сопровождении члена Политбюро и не часами, а неделями отираются они на пограничных заставах. Что вы тогда подумаете?
Так было перед каждым «освобождением». Вот, например, еще в январе 1939 года командующий Ленинградским военным округом К. А. Мерецков и А. А. Жданов, ставший вскоре членом Политбюро, в одной машине объездил всю финскую границу. Их поездки продолжаются весной, летом, осенью. В самом конце осени они завершили свою работу, вернулись в Ленинград, и вот тут-то «финская военщина спровоцировала войну».
С начала 1941 года германские офицеры и генералы начинают понемногу, а затем все интенсивнее делать на германо-советской границе то, что совсем недавно Мерецков и Жданов делали на советско-финской границе. Над моим столом — знаменитая фотография: генерал Г. Гудериан с офицерами своего штаба проводит последнюю рекогносцировку под Брестом в ночь на 22 июня 1941 года. Не только Гудериан, но все германские генералы смотрели в бинокли на советскую территорию. Чем ближе приближалась дата начала «Барбароссы», тем более важные германские генералы появлялись на советских границах. Советские генералы и маршалы отмечают все больше и больше рекогносцировочных групп. (Главный маршал авиации А. А. Новиков. В небе Ленинграда, С. 41). Германские рекогносцировочные группы прятались, маскировали свои действия всякими способами, одевались в форму пограничников и рядовых солдат, но опытный глаз, конечно,, отличит рекогносцировочную группу от пограничного патруля. С советской границы сыпались доклады о том, что германские офицеры интенсивно ведут рекогносцировку. Это явный признак приближения войны.
Маршал Советского Союза М. В. Захаров (в то время генерал-майор, начальник штаба 9-й армии) сообщает, что начиная с апреля 1941 года возникла «новая обстановка» (выделено М. В. Захаровым), она характеризовалась тем, что «на реке Прут появились группы офицеров в форме румынской и германской армий. По всем признакам, они проводили рекогносцировку» («Вопросы истории». (1970, N 5, с. 43). Рекогносцировка — это подготовка к наступлению, и маршал Захаров это понимает в 1970 году, как понимал в 1941-м. Появление рекогносцировочных групп по ту сторону еще не означает начала войны, но определенно означает конец мира.
Что же делают советские командиры? Почему они не принимают срочных мер оборонительного характера для отражения агрессии, неизбежность которой подтверждается интенсивной работой рекогносцировочных групп противника? Советские генералы не реагируют на рекогносцировочные работы противника по простой причине. Советские генералы очень заняты — они сами проводят рекогносцировку.
Генерал-майор П. В. Севастьянов (в то время начальник политотдела 5-й стрелковой им. Чехословацкого пролетариата Витебской Краснознаменной дивизии 16-го стрелкового корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта): «Наблюдая немецких пограничников в каких-нибудь двадцати-тридцати шагах, встречаясь с ними взглядами, мы и виду не подавали, что они существуют для нас, что мы ими хоть в малейшей степени интересуемся». (Неман — Волга — Дунай. С. 7).