Особенно,... 
7 
— А мне погуще! — бодро заявил капитан, спустившийся с кормы и ставший третьим в обеденной трапезе.
Брат Рябого, Угорь, уже проглотил свою порцию и понёс обед рулевому, не любившему оставлять орудие своего труда без присмотра. Старый дремал на солнышке, а Малой на носу шекки играл с кошкой в прятки между бухтами якорных канатов.
Наржак, командовавший «Соньей», примостился на тюке напротив меня и, помешивая похлёбку, как бы невзначай осведомился:
— У вас, dana, с животом всё хорошо?
С животом? Откуда такой интерес? Я немного растерялся, но всё же сообразил, что моя просьба налить одной жижи могла намекать и на ухудшение здоровья.
— Вашими заботами не жалуюсь. Просто люблю кушать всё по отдельности. Вот закончу с отваром, попрошу ещё пару кусков.
— И то ладно.
Невнятное замечание могло означать и похвалу, и осуждение, во всяком случае по тону голоса было совершенно непонятно, попал ли мой ответ в точку или вызвал ещё большее недоумение и тревогу. Но, словно развеивая оставшиеся сомнения, капитан добавил:
— Мне dana Советник велел за вами присматривать. Чтобы, мол, отказа не знали, да и вообще... Только не думайте, я нос в чужие дела не сую: что велено, то и делаю, и вы вольны вовсе не оправдываться, а отправить меня со всеми моими расспросами в...
— Уж я точно вас отправлю, да куда подалее! — Гневно взвизгнула над нашими головами Вала.
Мы с капитаном досадливо переглянулись и, без слов поняв друг друга, вернулись к поглощению пищи. Служанку такой поворот событий не порадовал, о чём мы узнали ровно через вдох, понадобившийся крикунье, дабы набрать в грудь побольше воздуха:
— И вас, и бездельников ваших, и всю вашу посудину! Это что ж вы удумали? Раз женщины без мужей, так можно под бок подваливать?! Только на берег сойти дайте, я вас на весь Шем ославлю, так и знайте! Развратники!
Капитан молча, в полнейшем спокойствии выслушал обвинение, проглотил пережёванную рыбу, неторопливо отставил миску в сторону и поднялся, медленно поворачиваясь лицом к женщине, едва не топающей ногами, настолько её переполняли не самые лучшие чувства.
— Развратники?
— Да ещё и бесстыдники! Вон, все заголились, даже пень трухлявый, которому уже о Пороге думать нужно, а и он туда же!
Это правда, днём корабельщики ходили в одних только штанах, благо погода стояла тёплая и солнечная и грех было напяливать на себя несколько одёжек сразу. Но, честно говоря, мало какая женщина разделила бы недовольство Валы: Наржаки вполне могли позволить себе появиться на публике без рубашек. Не слишком высокие, плотно сбитые, загорелые почти до черноты, с мышцами не слабее корабельных канатов, разве только Малой не успел набрать много мяса на костях, а Старый уже начал усыхать. Похожие друг на друга, с выбеленными солнцем волосами и вечно прищуренными глазами, от уголков которых разбегались к вискам у кого морщинки, а у кого пока только упругие складочки, с упрямо выдающимися вперёд подбородками и скупыми движениями, речники, уверен, пользовались женским благоволением во многих городках, на рейде которых бросала якоря «Сонья». И уж тем более ни один из Наржаков не выглядел клятвопреступником, готовым покуситься на честь женщин, с которыми заключил договор о перевозке. Служанке невзначай напекло голову? Брала бы пример с госпожи: та стоит у борта и спокойно смотрит на воду... Вернее, смотрит куда-то, потому что, по своему обыкновению, прячет лицо под кружевом накидки.
Наверняка в голове капитана возникли примерно такие же мысли, но будучи человеком солидным и обстоятельным, а также облечённым не только властью, но и ответственностью, он не стал советовать обвинительнице ополоснуться холодной водой или сигануть в речку:
— О чём вы говорите, danka?
Вала, заполучив долгожданное внимание, угрожающе расправила плечи:
— А нечего наш покой своими бесстыжими подглядываниями тревожить!
— Подглядываниями?
Наржак понимал не больше меня, а мне, признаться, и не хотелось задумываться над причинами негодования склочницы. Подглядывал кто-то? Так радуйся, что ещё не растеряла женской привлекательности. Беда, можно подумать, если кто-то лишний взгляд бросит...
— Полночи не засыпали: то там скрипнет, то здесь зашуршит, а под утро кто-то прямо в ухо дыхнул, я чуть с постели не свалилась! Это что ж получается? Стоит женщинам одним оказаться, так можно их...
— Утром? — Пальцы с коротко остриженными ногтями почесали седую щетину на щеке.
7 
