9 
— Дохнула?
— Ну да. А как только её дыхание достигло меня... Я умер.
— Постой! Умер? Насколько я могу судить, мертвецы не двигаются и не разговаривают, если, конечно, над ними усердно не поработает некромант, но дяденьки с костяным посохом и кровавыми жертвоприношениями ни в кабинете, ни за его пределами не наблюдалось. Это шутка? На мой взгляд, неудачная.
— Нет. Я, в самом деле, умер. Почти. Точнее, любой другой маг на моем месте был бы уже трупом, а мне... Можно сказать, повезло.
Начинаю понимать, куда он клонит: цеховые секреты и всё прочее. Не горю желанием их узнавать, но придётся.
— В чём заключается везение?
Кэр с минуту смотрел на меня, словно раздумывая, стоит ли доверять непосвящённому знания, не подлежащие разглашению, но потом, видимо, окончательно осознал значение собственных слов о смерти (как известно, покойники вправе не хранить тайны, доверенные им при жизни) и пояснил:
— В том, что моё тело способно запасать Силу впрок.
Занятно. До сих пор думал: живому существу подобное осуществить невозможно. Но разве дело только в этом?
— Допустим. И?
Но скорп вместо того, чтобы продолжить рассказ, распахнул глаза:
— Тебя не удивляют мои слова?
Начинается... Да мне плевать, что, как и где ты копишь! Откуда такая любовь к нагнетанию напряжённости?
— Это замечательно. Это чудесно. Это восхитительно, наконец. Но, аглис меня задери, я всё ещё ничего не понимаю! И не пойму, пока ты не перестанешь ходить вокруг да около!
— О, прости... Всё время забываю, что ты не маг.
— Вспомнил ещё раз? Хорошо. И что дальше?
— В отличие от полуодарённых маги постоянно поддерживают связь с Потоком, понимаешь? Поддерживают собственным телом, а не иными ухищрениями. Поэтому мы всегда и назывались «одарёнными». Получившими в пользование драгоценный дар. Если связь разрывается, маг умирает. Такова плата за могущество.
— Умирает? Но как маги тогда вообще появляются на свет? Или ты хочешь сказать, даже младенцы умеют обращаться с Потоком?
— Конечно, нет. Мы учимся. Трудимся. Совершенствуемся. Но когда достигаем назначенного нам уровня, уже не можем повернуть назад. Это как...
— Сарса?
— Вроде того. Только ещё хуже: от дурмана можно избавиться, пусть и путём великих жертв, но тело мага, лишённое доступа к Силе, не способно жить.
Вот как? И скажите мне тогда, почему неодарённые завидуют одарённым? Знали бы они... Стойте! Из всего сказанного следует, что...
— Сейчас ты отрезан от Потока?
Скорп смежил веки:
— Да.
— Но как это стало возможным?
— Я же сказал: не знаю. Помню, старый наставник говорил мне, что единственный способ справиться с гаккаром, убийцей магов, это не подходить к нему близко. Большего он не рассказывал.
— Наверное, потому что сам большего не знал.
— Наверное.
Я потёр нижнюю губу костяшками пальцев.
— Значит, этот самый гаккар каким-то образом может разрывать связь мага с Потоком... Что, собственно, и было проделано. Но поскольку в твоём теле было накоплено некоторое количество Силы, ты остался жив. И как долго будешь оставаться?
Кэр улыбнулся:
— Это неважно.
— Это очень важно! Чем больше времени в запасе, тем вероятнее найти способ тебя спасти.
— Такого способа нет. Я уже мёртв. Прими это и пообещай...
— Ну уж нет! Никаких обещаний, пока есть хоть малейший шанс!
— Пообещай!
О, он пока ещё способен повышать голос? Отрадно, но... Ни к чему хорошему не приведёт.
— Что пообещать?
— Не бросай её.
Новый умоляющий взгляд. Надо признать, в сочетании с мёртвенной бледностью лица и испариной, заставившей чёрные волосы плотно прильнуть к голове, производит впечатление. На юных оруженосцев и седых ветеранов. Но поскольку из возраста первых я давно уже вышел, а до лет последних, в силу сорвавшихся с привязи событий, могу и не добраться, то старания скорпа пропали впустую. Нет такой силы, которая способна заставить меня что-то делать. Нет вовне, разумеется, а вот внутри моей упрямой черепушки... Но Кэру совсем не обязательно знать подробности.
— Вот это как раз не имеет значения. Никакого. Забудь о принцессе: сейчас тебе нужно думать только и исключительно о своём собственном благополучии.
Долгая скорбная пауза.
— Не могу.
— Дурак!
Он не отвечает: бережёт силы, а заодно позволяет разоряться мне.
— Повторить, раз уж не понял? Думай только о себе. ТОЛЬКО. О. СЕБЕ. Сколько времени ты ещё сможешь оставаться между жизнью и смертью?
9 
