Особенно,... 
92 
Так же, как и я, думает он.
— Хуан Парада, — протягивает он руку.
— Нора.
Просто Нора, отмечает Парада. Никакой фамилии.
— Ты живешь в Мехико, Нора?
— Нет, я сюда по делам приехала.
— Чем ты занимаешься? — интересуется он.
Она смотрит ему прямо в глаза:
— Я девушка по вызову.
— Боюсь, я не...
— Ну, проще, проститутка.
— А-а.
— А вы кто?
— Я священник, — улыбается он.
— Но вы одеты не как священник.
— А ты — не как проститутка. Вообще-то я даже еще хуже, чем священник. Я епископ. Архиепископ.
— А это выше, чем епископ?
— Если судить по рангу, то да. Но я был счастливее, когда был простым священником.
— Тогда почему вы снова не станете священником?
Он опять улыбается, крутит головой.
— Готов пари держать, что ты имеешь очень большой успех как девушка по вызову.
— Верно, — соглашается Нора. — А вы, спорим, очень хороший архиепископ.
— Вообще-то я подумываю отказаться от сана.
— Почему?
— Я не уверен, что еще верую в Бога.
Пожав плечами, Нора советует:
— Так притворитесь.
— Притвориться?
— Ну да, это очень легко. Лично я притворяюсь все время.
— О. О-о-о, понятно. — Парада чувствует, что покраснел. — Но зачем мне притворяться?
— Власть, — заявляет Нора. И, видя, как озадачен Парада, торопится объяснить: — Ведь архиепископ, наверное, личность влиятельная.
— До некоторой степени да.
— Ну вот. Я сплю со многими влиятельными людьми. И знаю: когда они хотят, чтобы что-то было сделано, им подчиняются.
— И?..
— А тут, — она указывает подбородком на парк, — много чего требуется сделать.
— А-а.
Устами младенца, думает Парада. Не говоря уж об устах проститутки.
— Что ж, приятно было поболтать с тобой, — заключает он. — Давай будем дружить.
— Шлюха и архиепископ?
— Очевидно, ты никогда не читала Библию. А что написано в Новом Завете? А Мария Магдалина? Припоминаешь?
— Нет.
— Не важно. Мы вполне можем стать друзьями, — заключает епископ. И быстро добавляет: — Я, конечно, не имею в виду... Я ведь давал обет... Я только про то... Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями.
— Думаю, мне тоже.
Парада вынимает из кармана визитку:
— Когда все уляжется, позвонишь мне?
— Да.
— Хорошо. Ну а теперь мне пора. Дел предстоит много.
— Это верно.
Он возвращается к палатке.
— Перепиши имена этих ребятишек, — велит Парада священнику, — а потом сопоставь со списком мертвых, пропавших и выживших. Кто-то где-нибудь наверняка ведет список родителей, разыскивающих своих детей.
— А вы кто? — интересуется священник.
— Архиепископ Гвадалахары. А теперь давай пошевеливайся, распорядись, чтоб детям принесли одеяла и еду.
— Да, ваше преосвященство.
— А мне требуется машина.
— Простите?
— Машина, — повторяет Парада. — Мне нужна машина доехать в нунциат.
Папский нунциат, резиденция Антонуччи, располагается на юге города, далеко от наиболее пострадавших районов. Наверняка там есть электричество, горит свет. И что еще важнее, работают телефоны.
— Многие улицы блокированы, ваше преосвященство.
— Но многие и нет, — парирует епископ. — Ты все еще тут? Почему?
Через два часа, вернувшись в свою резиденцию, папский нунций кардинал Джироламо Антонуччи видит, что служащие его в тревоге и волнении, а в своем кабинете — архиепископа Параду. Тот, закинув ноги на стол, посасывает сигарету и делает распоряжения по телефону.
Парада вскидывает глаза на вошедшего Антонуччи.
— Вели принести нам еще кофе, — просит Парада. — Ночь предстоит долгая.
А завтрашний день будет еще длиннее.
Непозволительные слабости. Мелкие грешки.
Крепкий горячий кофе. Теплый свежий хлеб.
Благодарение Богу, Антонуччи итальянец и курит, думает Парада, втягивая легкими самый крупный из мелких грешков, по крайней мере из тех, что дозволительны священнику.
Он выдыхает дым, наблюдает, как тот плывет к потолку, слушает, как Антонуччи, поставив чашку, говорит министру внутренних дел:
— Я лично беседовал с Его Святейшеством, и он желает, чтобы я заверил правительство народа Мексики, что Ватикан готов предложить любую помощь, какую сможет, несмотря на то, что мы еще не установили официальных дипломатических отношений с Мексикой.
92 
