45 
– Да, – вспомнила Кэди. – Как, черт возьми, ты угадал?
– Я не угадывал, я знал. – Подняв глаза, он посмотрел прямо на нее. Когда Коул заговорил, Кэди почувствовала его теплое дыхание у себя на щеке.
– Когда я был мальчишкой, до девяти лет мне часто снилась маленькая девочка в красном платье, катающаяся на пятнистом черно-белом пони. Она никогда ничего не говорила, но всегда смеялась, и я чувствовал, что она – мой друг.
– И что случилось.., с ней? – спросила не совсем проснувшаяся Кэди, витая в остатках собственного сна.
– Ничего. Она исчезла после той перестрелки, в которую я попал ребенком. По крайней мере мне так кажется. Я помню, как бредил, метаясь в жару, и все время говорил маме, что маленькая девочка ушла. Но теперь я думаю, что исчезновение этого сна связано с людьми, которые умерли в тот день.
Кэди погрустнела, но он улыбнулся и поцеловал ее в носик.
– Все это было очень давно. Точнее, двадцать четыре года назад, но я по-прежнему помню эту маленькую девочку, которая всегда мне улыбалась. Ты напоминаешь мне ее, и поскольку ты каталась на пятнистом пони, я думаю, ты и была той маленькой девочкой.
Кэди пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать ему о собственном повторяющемся на протяжении всей жизни сне. Она с удовольствием сказала бы, что Грегори – тот мужчина, о котором она грезила столько раз, но догадывалась, что Коул заметит ложь в ее глазах. Хотя Грегори все-таки был ближе к образу героя ее снов, чем этот светловолосый, голубоглазый человек.
Вставая, Коул вытащил ее руку из-под одеял и потянул на себя.
– Давай, поднимайся, ленивица, – сказал он. – Нам есть чем заняться.
Кэди позволила себе последний раз с наслаждением закрыть глаза, потом слегка высунула палец ноги из-под покрывала.
– Скажи, когда я дотянусь до пола, – попросила она.
– Поднимайся, а я пожарю тебе оладьи.
– На сале? – с невинным видом поинтересовалась она.
– На медвежьем жире.
– О?! А что ты сделал с оставшейся частью медведя?
Коул, спокойно наблюдающий за ней с высоты своего роста, вдруг зарычал грубым басом:
– Я съел его и сам стал медведем! – раскинул огромные ручищи, словно две лапы, Коул набросился на Кэди и попытался впиться зубами в ее шею.
Кэди визжала и смеялась, боролась с ним, просила отпустить, но медвежьи лапы сомкнулись на ее теле, слегка приподняли и только потом отпустили.
– Ага, вот где есть лакомый кусочек, – прорычал он, крепко обхватив ладонью ее грудь.
– Коул! – завопила Кэди, отталкивая его, хотя и не слишком старательно. Однако когда он, приоткрыв рот, опустил голову, она догадалась, что он намерен сделать. Кэди отличалась значительной физической силой благодаря годам работы с тяжеленными жаровнями и медными чанами, в которых можно было сварить за один раз литров двести или двести пятьдесят бульона. Резко выбросив вверх бедра, она застала его врасплох и поэтому умудрилась сбросить Коула на пол, так что он даже откатился к стене и с глухим стуком ударился об нее.
Он настолько растерялся от неожиданности, что Кэди успела накинуть на него одеяло и вырвалась на свободу. Однако Коул поймал девушку за руку и толкнул обратно в кровать, пригвоздив к месту ногой и руками, склонив голову, чтобы поцеловать ее.
Сделав еще один мощный рывок вперед и изогнувшись, Кэди выскользнула из-под Коула и свалилась на пол у изголовья кровати. Перекатившись через себя, она вскочила на ноги, встала перед камином и, схватив кочергу, принялась размахивать ей, словно мечом.
– Только дотронься до меня еще раз, мистер Медведь, и я спущу с тебя шкуру и брошу ее на пол ковриком.
Коул сел, и на лице его отразились притворные страдания. Прижав обе руки к сердцу, он упал на кровать:
– Я убит! Ты убила меня! Меня больше нет!
Кэди поставила кочергу на место рядом с камином.
– Хорошо, – громко сказала она. – Раз уж мой медведь умер, мне достанется больше пирожков!
Коул не пошевелился.
– С маслом!
Он по-прежнему не двигался.
– С яблоками и корицей! Коул приоткрыл один глаз.
– Кажется, мое сердце снова начинает биться. Если я выживу после такого нападения, я, наверное, бессмертный. – Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.
– Бессмертные не едят, – сказала она.
– Тогда вернулся на эту землю, – решительно заявил он, выбираясь из постели и направляясь к Кэди, однако она отошла в сторону.
– Отправляйся развести огонь, чтобы я могла готовить, – сказала она самым твердым тоном, на какой только была способна, пока он снимал рубашку, чтобы натянуть свое шерстяное белье. Только когда он, наконец, вышел из хижины, Кэди перевела дыхание.
45 
