Особенно,... 
10 
– Я полагаю, дорожные издержки должны быть возмещены? – кротким голосом спросил гасконец.
– Я не казначей, сударь, – сухо ответил Луаньяк. – Я пока только привратник. Проходите.
Шалабр отошел.
За Шалабром появился юный белокурый всадник. Вынимая карточку, он выронил из кармана игральную кость и несколько карт.
Он называл себя Сен-Капотель, и так как это заявление было подтверждено карточкой, оказавшейся в полном порядке, последовал за Шалабром.
Оставался шестой, которого импровизированный паж заставил спешиться. Он протянул г-ну де Луаньяку карточку. На ней значилось:
«Эрнотон де Карменж, 26 октября, ровно в полдень, Сент-Антуанские ворота».
Пока г-н де Луаньяк читал, паж, тоже спешившийся, старался как-нибудь спрятать свою голову, для чего укреплял и без того отлично укрепленные поводья лошади своего мнимого господина.
– Это ваш паж, сударь? – спросил де Луаньяк у Эрнотона, указывая пальцем на юношу.
– Вы видите, господин капитан, – сказал Эрнотон, которому не хотелось ни лгать, ни предавать, – вы видите, он взнуздывает моего коня.
– Проходите, – сказал Луаньяк, внимательно осматривая г-на де Карменжа, лицом и фигурой пришедшегося ему, видимо, больше по нраву, чем другие.
– Этот-то хоть, по крайней мере, приемлем, – пробормотал он.
Эрнотон вскочил в седло. Паж, не торопясь, но и не медля, двинулся вперед и уже смешался с толпой ожидавших впуска в город.
– Открыть ворота, – приказал Луаньяк, – и пропустить этих шестерых лиц и их спутников.
– Скорей, скорей, хозяин – сказал паж, – в седло и поедем.
Эрнотон опять подчинился влиянию, которое оказывало на него это странное существо. Ворота распахнулись, он пришпорил коня и, следуя указаниям пажа, углубился в самое сердце Сент-Антуанского предместья.
Когда шестеро избранников вошли, Луаньяк велел запереть за ними ворота, к величайшему неудовольствию толпы, которая рассчитывала после окончания всех формальностей тоже попасть в город. Видя, что надежды ее обмануты, она стала громко выражать свое возмущение.
После стремительной пробежки через поле мэтр Митон понемногу обрел мужество и, осторожно нащупывая при каждом шаге почву, возвратился в конце концов на то самое место, откуда начал свой бег. Теперь он решился вслух пожаловаться на солдатню, беззастенчиво преграждающую людям пути сообщения.
Кум Фриар, которому удалось разыскать жену и который под ее защитой, видимо, уже ничего не боялся, сообщал августейшей половине новости дня, украшая их толкованиями на свой лад.
Наконец, всадники, одного из коих маленький паж назвал Мейнвилем, держали совет, не обогнуть ли им крепостную стену, в небезосновательном расчете на то, что там может найтись какое-нибудь отверстие; через него они, пожалуй, проникнут в Париж, избежав в то же время обязательной проверки у Сент-Антуанских ворот или иных.
В качестве философа, анализирующего происходящее, и ученого, извлекающего из явлений их сущность, Робер Брике уразумел, что развязка всей сцены, о которой мы рассказывали, совершится у самых ворот и что из частных разговоров между всадниками, горожанами и крестьянами он уже больше ничего не узнает.
Поэтому он приблизился насколько мог к небольшому строеньицу, служившему сторожкой для привратника и освещенному двумя окошками, одно из которых выходило на Париж, а другое на окрестные поля.
Не успел он занять этот новый пост, как некий верховой, примчавшийся галопом из самого сердца Парижа, соскочил с коня, вошел в сторожку и выглянул из окна.
– Ага! – промолвил Луаньяк.
– Вот и я, господин де Луанъяк, – сказал этот человек.
– Хорошо. Вы откуда?
– От ворот Сен-Виктор.
– Сколько у вас там?
– Пятеро.
– Карточки?
– Извольте получить.
Луаньяк взял карточки, проверил их и написал на, видимо, специально приготовленной для этого аспидной доске цифру 5.
Вестник удалился.
Не прошло и пяти минут, как появилось двое других.
Луаньяк расспросил каждого из них через свое окошечко.
Один прибыл от ворот Бурдель и доставил цифру 4.
Другой от ворот Тампль и назвал цифру 5.
Луаньяк старательно записал эти цифры на дощечке.
Вестники исчезли, как и первый, сменившись в последовательном порядке еще четырьмя прибывшими:
Первый от ворот Сен-Дени с цифрой 5.
10 
