26 
Добравшись наконец до земли, она оглянулась на дом, ощущая себя победительницей. Ее не могут принудить находиться там, где она не хочет.
Звук слева заставил Блейр круто повернуться. Зажглась спичка, и ее пламя осветило лицо Лиандера — он подносил спичку к сигаре.
— Помочь донести вещи? — осведомился он, взглянув на Блейр.
— Что ты здесь делаешь?
— Охраняю то, что мне кажется моим, — ответил он, улыбаясь.
— И ты был здесь, когда я боролась за свою жизнь на вершине дерева?
— Ну, не совсем на вершине, и мне не показалось, что тебе грозила реальная опасность. Кто научил тебя так лазать по деревьям?
— Уж, конечно, не ты. В детстве ты был слишком занят спасением жизней, чтобы научиться лазать по деревьям, как все мальчишки.
— Какое странное у тебя обо мне представление. Даже не знаю откуда. А теперь, если ты закончила свои ночные упражнения, я предлагаю вернуться назад в дом. После вас, миледи, — сказал он, делая легкий поклон в сторону дерева.
— У меня нет намерения возвращаться в этот дом.
Скоро поезд на Денвер, и я уеду.
— Нет, если я скажу Гейтсу. Я уверен, что он погонится за тобой с винтовкой.
— Ты этого не сделаешь!
— Не забывай, что именно я начал все это. Я не собираюсь позволить тебе покинуть Чандлер ни сейчас, ни потом.
— Кажется, я начинаю ненавидеть тебя. , — Прошлой ночью ты меня не ненавидела, — мягко произнес он. — Ты хочешь, чтобы я снова продемонстрировал тебе, как сильно ты меня ненавидишь, или хочешь, чтобы я помог вернуться тебе в будуар?
Блейр сжала зубы. Должен же он когда-нибудь спать, и, когда это случится, она будет наготове.
— Перестань смотреть на меня так, будто я подан тебе на завтрак. Пойдем!
Он ухватился за нижнюю ветку, подтянулся и протянул ей руку. Она нашла некоторое удовлетворение в том, что почти не помогала ему, и Лиандеру пришлось принять ее, как мертвый груз.
Когда они добрались до крыши, он помог ей забраться в окно, нагнулся вперед и прошептал:
— А как насчет прощального поцелуя? Чуть улыбнувшись, Блейр потянулась к нему, словно намереваясь поцеловать, но в последнюю минуту захлопнула окно, и Лиандеру пришлось отскочить, чтобы не прищемить пальцы. По ту сторону стекла Блейр собрала губы трубочкой, как для поцелуя, и тут же опустила занавеску.
Она продолжала улыбаться, когда услышала снаружи треск дерева, приглушенный крик и тяжелый удар.
— Упал, — задохнулась она, распахнула окно и высунула голову. — Ли, — позвала она так громко, как только позволили обстоятельства.
К ее изумлению, он вывернулся из-за створки окна и быстро и крепко поцеловал ее.
— Я знал, что ты не устоишь передо мной. С этими словами он прыгнул на самую длинную ветку и в рекордно короткое время оказался на земле.
— Тебе следовало поучиться у меня, как лазать по деревьям, — засмеялся он, подняв голову и глядя на нее, а потом сел под дерево, собираясь провести там остаток ночи.
Блейр захлопнула окно и легла в постель.
Глава 8
Воскресным утром Гейтс велел Блейр одеться, чтобы идти в церковь. Она должна выглядеть леди, насколько это возможно.
Завтрак прошел в гнетущей обстановке. Хьюстон была более, чем обычно, холодна. Казалось, обе они с Опал проплакали всю ночь. Лицо Дункана представляло собой маску мученика, который терпит страдания от окружающих.
Сразу после завтрака Опал сказалась больной и удалилась в свою комнату. Гейтс заявил Блейр, что она убивает мать своим порочным поведением.
В церкви было еще хуже. Священнику показалось случившееся с близнецами веселой шуткой, и он вызвал смех прихожан, сообщив, что Ли изменил свое решение относительно того, на какой из девушек он хочет жениться.
После службы присутствующие собрались вокруг девушек, желая узнать, что происходит, но Хьюстон превратилась в камень. И когда Ли попытался заговорить с ней, она ответила ему с такой плохо скрытой злобой, что он решил выместить свою ярость и разочарование на Блейр. Он схватил ее за руку и потащил к ожидавшему их экипажу.
Ли швырнул Блейр на сиденье и поехал из города в южном направлении. Только выехав за город, он замедлил скорость.
Блейр поправила шляпку.
— Ты думал, что она улыбнется и скажет тебе что-нибудь приятное? Он остановил экипаж.
— Я думал, что она разумный человек. Игру начали вы вдвоем. У меня и в мыслях не было публично унизить ее.
— Все, что ты можешь сделать, — это помочь мне вернуться в Пенсильванию, а сам вернешься к Хьюстон, станешь перед ней на колени, и, я уверена, она простит тебя.
26 
